Иноземия, или туда и снова туда

Выехав не особо поздним вечером, на место наши герои прибыли уже не особо ранним утром. Примем расстояние до Камнеграда было, как оказалось, не меньше, чем до Выйыка, но отсутствие пограничной волокиты и пунктов промежуточного торможения сократило время пути более чем в два раза. Ну и, конечно, то, что на этом маршруте работали локомотивы на большим в два раза количеством сусликов… Это тоже сыграло свою далеко не последнюю роль. Впрочем, Менского это совершенно не волновало — как город, являющийся не более чем промежуточным этапом в его поисках, Камнеград изначально не вызвал в нем никакого интереса. А жаль. Потому что уж если какой город и мог сравниться в Великославии с Мосгавом, то это был именно Камнеград. Из всей интеллигенции страны (для тех, кто забыл, напомню — из шести человек) около восьмидесяти трех процентов жило именно тут (один по делам на пару дней отъехал), что не могло сказаться на развитии города. Как и всякий чуждый элемент, интеллигенция приносила в истинновеликославский город все то, что было чуждо простому народу. Потому тут, в Камнеграде, неизвестно откуда возникли несколько университетов, в которых, бывает же такое, кто-то даже учился. Это действительно очень странно, потому что в тех же Вые или Мосгаве студенты даже не могли подумать о том, что учебой можно еще и заниматься. Там люди поступали в ВУЗы для того, чтоб поселиться в общежитии и зарабатывать себе деньги, тут же, так как денег было меньше, на всех не хватало, так что некоторые от безысходности учились, пополняя в дальнейшем редкие ряды интеллигенции. Кроме того, именно тут, в Камнеграде, собирались все те, кто был для того же Мосгава слишком традиционен, кто не хотел пополнять своими работами район Безумных Памятников, считая, что художественный вкус все же несколько важнее денег. И Камнеград, на горе себе, принимал таких безумцев, позволяя им от нечего делать творить очередные шедевры. Причем делал это далеко не первую сотню лет, так что этих самых шедевров тут собралось столько, что и на несколько городов хватило бы. Прекрасные статуи стояли на каждой площади, барельефы украшали стены каждого дома, если же короче — все то, что великославцы считали ненужной тратой времени, собиралось тут.

Впрочем, великославцы, как дети своей родины, все же не могли выдержать подобного мучения, и потому делали все возможное, чтоб привести город в правильный вид. Они не ремонтировали дома до тех пор, пока бесценные барельефы не осыпались каменной крошкой. Они прикладывали все усилия, чтоб количество выбоин на дорогах было достаточным. Они ломали то, что может быть сломано, отламывали от статуй все то, что было прилеплено не туда, не там и не тем, да и вообще, приводили город в привычный для себя вид. Однако и это все придавало городу дополнительного шарма. Именно в борьбе противоположностей, как известно, рождается истина. И именно там же родился и Святой Камнеград.

Впрочем, город без всякого труда можно было описать и более коротко — развалины с поспешно загримированными фасадами. Это, пожалуй, будет самым вместительным описание города, и именно это лучше всего передает его суть. Огромное количество того, что при постройки было прекрасным, и от чего теперь остались лишь наспех подлатанные передние стены, выходящие на наспех подметенные улицы. Ну и, конечно, люди. Именно они делают любой город, любую страну, и Камнеград не был исключением. Более изящные, чем в Мосгаве, они, по причине не столь внушительного богатства, были не особо шикарно одеты, по дорогам ходили не такие шикарные сусликомобили, но тем не менее люди тут были все же, на субъективный взгляд Зака, лучше. В чем это выражалось? Тут не было спешки, характерной Мосгаву или Выю, но и не было слишком уж неторопливой жизни провинции, где начинали пить утром и заканчивали с последними лучами заходящей следующим утром луны. Камнеград был, как ни странно, больше похож на город Восточного мира, чем любой другой населенный пункт Иноземии. Тут традиционно могли помочь тому, кто попросил помощи, при этом не потребовав оплаты авансом. Могли поговорить по душам, встретить с открытым сердцем, принять как родного самого чужого человека. Конечно, это несколько идеализированная картина — всем вышеописанным обладали, как правило, исключительно коренные Камнеградцы, которые еще помнили былые добрые времена. Те же, кто был молод и энергичен, всеми силами старались откреститься от дурного наследия своих предков, показать, что они не такие, что они столь же прагматичны и холодны, как и жители того же Мосгава. Конечно, это не всегда получалось — город несколько смягчал нравы людей, но все же влияние столицы плюс многочисленных выходцев из сельской местности рушил особый лик Камнеграда, превращая его в заурядный, хоть и обладающий определенным шармом, город. Процесс это был далеко, к счастью, далек от завершенья, и как бы не менялся город — в нем все еще оставалось слишком много старого, доброго, чтоб почти с первого взгляда понравиться Заку.