Иноземия, или туда и снова туда

Ажау с Заком вышли в одно из боковых помещений дворца, в большой обзорный зал, с которого открывался прекрасный вид на текущую где-то внизу реку и простилающийся вдаль город. И хоть отсюда было всего два выхода — та дверь, через которую наши герои сюда попали, и река, в которую можно было спрыгнуть, именно этот зал и был нужен Ажау. Правитель Южного мира дошел до середины зала, пол которого был украшен красивым орнаментом из разноцветных плиток, и, проявляя чудеса ловкости, пропрыгал по ним в одному лишь ему ведомой последовательности. Наблюдающий со стороны за этим Зак не мог бы гарантировать не только того, что он эту последовательность запомнил, а и то, что он смог бы прыгнуть с места на одной ноге на три метра, попав в плитку, площадью меньше человеческой ладони. Ажау это удалось.

В тот момент, когда он сделал последний прыжок, и, фигурально выражаясь, мог бы вытереть со лба тяжелый трудовой пот, вздумай он там появиться, река пришла в движение. То есть, конечно, не сама река. Потревожить Мисниламу не в силах было ни смертному, ни бессмертному, разве что Шлиу со своим регулятором климата мог бы чего-то натворить, а потревожена была механика, долгие десятилетия, а то и столетия, дожидающаяся своего часа. Пружины, шестеренки и рычаги, как и прочие элементы, именовать которые тяжело, по причине отсутствия аналогов где-либо во вселенной, начали крутится, вертеться и совершать прочие кинетические движения, превращая энергию потенциальную сжатых пружин в энергию кинетическую того, что сейчас неспешно поднималось с речного дна. Причем сказать точно, что это такое, было достаточно затруднительно. Вроде бы это был мост, и в то же время все нормальные мосты идут над, а не под водой. С другой стороны, и подводным туннелем это тоже назвать нельзя, потому что туннель как правило имеет свойство быть закрытым с четырех, а не трех сторон. Нельзя было это назвать и плотиной, потому что плотины служат для того, чтоб перекрыть воду, а тут вода спокойно текла дальше. Если же все же попытаться описать, что именно сейчас выходило на поверхность, и как именно это происходило, то нужно сказать примерно следующие слова.

Сначала со дна реки выросла стена. Достаточно толстая. Не сплошная, а состоящая из отдельных кусочков, и смотрелась она так, как будто это из воды поднимается некая пунктирная линия, или вершина стены с бойницами. Потом эта стена посередине, не поперек, а вдоль, разделилась на две, которые начали разъезжаться в разные стороны. При этом стенки не просто раздвигались, а между ними еще и проходили перепонки, мешающие проникновению вовнутрь воды. Теперь река смотрелась так, как будто где-то под ней находился подводный завод, выдвинувший наверх свои широкие квадратные трубы. Однако это было лишь переходное состояние конструкции, и следующим шагом стало соединение отдельных труб в один большой желоб, для чего между ними выехали перекрытия, тем же самым методом освободили пространство от воды, после чего еще что-то покрутилось, повертелось, и, наконец, конструкция пришла в устойчивое состояние.

Если описывать готовый результат, то это был полутораметровой ширины проход, идущий где-то на глубине три метра, с вертикальными стенками, выступающим над водой не более чем на пару миллиметров. Видя если не восхищение, то уважительное отношение Зака к данной конструкции, Ажау дополнительно похвастался:

— Заметь, Зак, все это произошло в полной тишине! Более того, уровень воды и скорость ее потока не изменились ни на йоту, так как одновременно с тем, что ты наблюдал, под водой открылись специальные трубопроводы, прокачивающие воду с одной стороны прохода на другую. Ну и, конечно, и замок, и все дома на другом берегу тут построены так, что заметить этот проход можно или подойдя вплотную, или из этого зала. Больше он ниоткуда не виден. Как тебе?

— Классно, Ажау, вот только я не понимаю, при чем тут кони…

— А кони тут при том, что этот путь был специально сделан для конной эвакуации меня из замка. Конечно, тут есть многочисленные подземные и воздушные ходы, но этот — единственный, по которому можно проехать верхом, да и к тому же это единственный, который невозможно перекрыть. Потому что до того, как я его задействую, этот проход — просто набор металлических конструкций на дне, и ничего большего.

— Хорошо, а все же, где же кони?

— Будут тебе, Зак, кони.

Ажау убедился, что Менского ему все равно не удивить, и протанцевал второй танец по плиткам, не такой сложный и запутанный, но все равно воспроизводимый с большим трудом. После его окончания опять заработала механика, на этот раз более примитивная, открывающая всего лишь ход вниз, в подземные конюшни. Именно туда и спустились наши герои, после чего ход за их спиной автоматически закрылся. Оказались два правителя в большой и хорошо проветриваемой комнате, сухой и теплой, вдоль стен которой были проложены специальные желоба, по которым текла вода, и какие-то полоски, на которых было насыпано что-то зерновое злаковое.