Иноземия, или туда и снова туда

— Ты думаешь? Ладно, наверно, ты прав. Хотя с ним стоило все же попрощаться… Эх, ладно, возвращаться — дурная примета. Ну что, полетели? Чур я первый!

Не дождавшись возражений, который все равно бы не последовало, Зак прыгнул в трубу и уже знакомым образом полетел. За ним полетели и остальные, и даже никогда не летавшая о'Лисина, побоявшаяся сообщить о своем страхе в присутствии стольких ничего не боящихся людей.

Время полета пролетело незаметно, и вот уже Менский оказался там, откуда и началось его странствие по Иноземии. Зак опять был в Выйыке.

Глава 17. Родимый дом?

Тепло домашнего очага!

Воспоминания погорельцев.

То есть место, где он оказался, судя по словам Ажау как раз должно было бы быть Выйыком. Так как Гасту можно было верить. Наверно. По крайней мере кроме веры у Зака не было ни одного доказательства, что он вернулся именно туда, где не так уж и давно начинал свой путь. Потому что внешне город, куда он попал, на тот Выйык, что он помнил, был похож очень слабо. Там был большой, шумный и многолюдный город, где жизнь была хоть и не совсем понятной, но все же была! А тут…

Выход из трубы, по которой Зак сюда прилетел, был замаскирован самым банальным образом — секретная дверь, которая автоматически открывалась, если кто-то прибывал изнутри, и которую невозможно было открыть или даже обнаружить снаружи. И вела она, судя по всему, не куда-то на окраину, а едва ли не в самый центр города, который все же был Выйыком. Причем не таким уж и безлюдным. Осмотревшись по сторонам Зак понял — люди тут есть. Просто они не бродят по улицам, а дружно решили сидеть по домам, запереть все окна и двери и чего-то ждать. Чего именно — не мог дать ответ Менский, не смогли дать ответ его родители, воительница, агенты спецслужб и даже самозванный бог. Все пребывали в некотором недоумении.

— И где все люди? — зачем-то задала вопрос Она.

— Я могу быстренько слетать в свою гробницу, запросить систему, выяснить, что тут произошло, и… — предложил было Гаст, но Зак, как всегда, вне зависимости от того, кто состоял в его компании, вынес окончательное решение.

— Нет смысла. Пошли в центр, кого-то там обязательно встретим.

И все, кто бы не был с Заком, его решениям подчинялись. Не имеет значения, что он тут был самым молодым, что его окружали люди, имевшие намного больший жизненный опыт и умеющие принимать правильные продуманные решения, а не действовать импульсивно. Не имеет значения, что тут были родители Зака, которые так и не сказали за все время знакомства своему сыну ни единого слова, да тот и не настаивал на разговоре. Зак сказал — идем в центр, и все пошли. Если бы компания собралась более дружественная, обязательно нашелся бы кто-то, тот же Ав, например, кто бы предложил что-то свое, объяснив Заку, что его план бессмыслен. Менский бы, конечно, не послушался этих слов, но все же такое возражение прозвучало бы. Но не сейчас. Когда из спутников Зака коме Ава с Оной и родителей Менского вообще не было людей, знающих друг друга, то никто и не решался первым сообщить свою точку зрения.

Нет, все же один такой человек нашелся…

— Зак, — это был Ав, — А почему, если ты хочешь в центр, то ведешь нас в противоположную сторону?

— Потому, Ав, что я совершенно не знаю этого города, понятия не имею, где мы оказались, давно уже где-то потерял карту, а из тех, кто мне может помочь, никто особо желания это проделать не имеет. Доходчиво? — спокойно спросил Менский.

— Ну… Тогда может мне показать, куда идти? Я хоть и не настаиваю, но…

— Если уверен, что знаешь дорогу — показывай, Ав, — это со стороны Зака была не просьба, и не предложение, а констатация факта. Знаешь — показывай.

Ав показал. Впрочем, Зак был единственный, кто не знал географии Выйыка, все остальные там нормально ориентировались, так что скорее не Ав показал, а Зака довели. До самой центральной площади, с этим загадочным названием Площадь Всех Независимых Святых… И, как ни странно, тут действительно были люди! Причем все они имели одну отличительную черту, а именно — военную форму со всеми сопутствующими ей атрибутами, вроде оружия. Причем они не просто были, не сидели за столиками закрытых кафе, наслаждаясь вкусом местных блюд. Они занимались деятельностью, которая хоть и имеет разные официальные названия, но общую суть. Они прочесывали все окружающее пространство, в поисках тех, кто все же решил выделиться из общей массы и погулять, нарушая тем самым какие-то новые законы.