Инсайдер

– Наплевать на Геру! – закричал министр финансов. – Мы теперь – союзники Федерации. Признать, что компания Бемиша получит от нас военный заказ! Признать, что империя наконец, после семи лет страданий, вытащила счастливый прут!

Император обратился к Шавашу с кривой улыбкой:

– И назначить вас первым министром?

– Да, – сказал Шаваш, – и этим подтвердить, что мы заключили военный договор с Федерацией и с этого пути не свернем.

– Если господин Шаваш станет первым министром, – подал голос Джайлс, – Земля сочтет это… э-э… благоприятным признаком. Это означает стабильность правительственной линии. Мы готовы рассмотреть вопрос о новом займе.

– Государь, – сказал Шаваш, – я не взял ни одной взятки без пользы для моего народа, но вы не можете оставить первым министром человека, который, чтобы свести счеты с личным врагом, предает страну и императора!

Император молчал. Все замерли. Золотые фениксы вытянули шеи, прислушиваясь к тишине. Дымок из курильницы тихо танцевал в солнечном луче, и тень Шаваша танцевала вместе с дымом над головой государя. Когда император заговорил, Бемишу показалось, что боги на небесах и бесы в подземелье замерли, слушая его слова.

– Вы правы, господин Шаваш. Стоило бы назначить вас первым министром. Но я, к сожалению, не могу этого сделать.

– Почему? – спросил Шаваш.

Император поднял на хромого чиновника голубовато-серые глаза.

– Потому что вы негодяй, Шаваш.

Чиновник опешил. Будь он в другом месте, он бы, верно, по привычке съязвил, что не слыхал, будто негодяи не могут быть первыми министрами, и вообще прошелся бы по поводу в высшей степени детского довода своего собеседника, – но тут вдруг закрыл рот и заморгал, как гусенок.

– Я не назначу вас первым министром, Шаваш, пока я жив, – тихо продолжал император. – Вы негодяй. А когда назначаешь негодяя на такой пост, то всегда выходит, что в конце концов он приносит стране больше зла, чем добра.

Помолчал и сказал, подняв глаза на Бемиша:

– Великий Вей, что же мне делать? Что бы вы, Теренс, делали на моем месте?

– Я имел честь изложить вам мои взгляды, государь, – отвечал Бемиш. – И они состояли в том, что первых министров должен выбирать не государь, а народ через своих полномочных представителей.

Государь нервно засмеялся. Потом захохотал, все громче и громче.

– Вы правы, Теренс, – проговорил он, – вы правы! Я соберу ваших… представителей! Пусть они сами решают, кто будет министром! И пусть господин Шаваш попробует доказать им, что он действовал на благо народа! Посмотрим, так ли глуп мой народ, как я!

Император встал, показывая, что прием закончен, и быстро прошел во внутренние покои. Джайлс и Шаваш хотели было последовать за ним, но стража преградила им путь.

Бемиш повернулся, пожал плечами и вышел наружу.

В круглом пруду перед павильоном плескалось и плавилось летнее солнце, тысячи птиц заливались в императорском саду, и по ослепительным мраморным ступеням наверх к Бемишу бежал высокий белокурый человек с квадратными плечами и узкой талией, перетянутой поясом из черепаховых пластинок, – Киссур.

– Киссур, – сказал Бемиш с отчаянием, – ты же знаешь, меня заставили.

Киссур махнул рукой.

– Что государь? – сказал он.

– Он уволил Яника.

– Великий Вей! А кто первый министр?! Шаваш?!

– Никто, – сказал Бемиш, – первого министра назначит парламент.

Лицо Киссура исказилось.

– Это ты ему посоветовал? Да?

– Ты знаешь мои убеждения.

– Я знаю твои убеждения. Тебе наплевать на эту страну. Ты думаешь, что демократия повысит курс акций твоих гребаных компаний!

– Общение со мной пошло тебе на пользу, Киссур.

Давно ли ты разбирался в акциях не лучше, чем я – в лошадях?

Глаза Киссура стали того же цвета, что и ламасская сталь. Он несколько секунд смотрел на своего чужеземного друга, зрачок в зрачок, и на секунду Теренсу почудилось, что над головой Киссура сверкает оплетенная змеями рукоять меча. Потом Киссур сделал шаг вперед, усмехнулся и сказал:

– Один парламент я уже повесил в полном составе, повешу и второй. Учти это, когда будешь планировать свои вложения.

Киссур повернулся и побежал вверх, и Теренс понял, что то, что он принял за рукоять меча, было просто солнечной дорожкой в глади священного императорского пруда.

Еще в воздухе, возвращаясь в Ассалах, Бемиш в течение часа отдавал распоряжения скупать акции вейских компаний, скупать как можно тише и как можно больше.