Инсайдер

– По-моему, в городе что-то пронюхали, – угрюмо ответил Вогел, игнорируя остроту Оливера.

– Не может быть. Уж я бы услышал.

– Так или иначе, – возразил Вогел, – надо действовать осторожно. Возможно, сейчас нужно на время все приостановить. А возможно, и навсегда.

Оливер громко расхохотался:

– Мы этим занимаемся уже почти пять лет, и за все время ничего плохого не случилось. Почему тебя вдруг страх пробрал?

– Другие тоже это чувствуют, – ответил Вогел, пропустив мимо ушей вопрос Оливера.

– Все?

– Все, – подтвердил Вогел. – Особенно Торчелли.

– Но нас никак не могут поймать, – возразил Оливер. – За деньгами не проследить. Тут все идеально. – Он дважды громко дернул носом. – А кроме того, мы не можем остановиться. И ты это знаешь.

– Мы можем делать все, что хотим. – Вогел помолчал. – Возможно, сейчас самое время забрать деньги.

– Что?

– Угу.

– Ты хочешь сказать...

– Ты прекрасно понимаешь, что я говорю.

Оливер невольно стиснул зубы.

– На этот раз ты действуешь сгоряча, Тони. Чересчур сгоряча.

– Мы считаем, таким путем мы искусно прикроем все дело и одновременно выберем наши денежки. Оборвем все связи и скроем все следы.

– Давай сюда конверт, Тони. – Оливер похлопал Вогела по плечу и выхватил у него конверт. – Почему бы тебе не спуститься в «Дубовый бар» и не выпить за мой счет? Чего-нибудь хорошего, крепкого.

– Оливер, я...

– Ты – что? – Оливер внезапно перестал сдерживаться. – Ты, черт возьми, что? – взорвался он.

Вогел понял, что пережал.

– Я... то есть мы...

– Мерзавец ты, вот кто.

– Послушай, извини. – Вогел заговорил уважительным, потом извиняющимся тоном. – Мы же следим, чтобы все было в наших наилучших интересах. И твоих тоже.

Оливер фыркнул.

– Ты и остальные действуете за моей спиной, принимаете кучу односторонних решений и считаете, что я сложу палатку и последую за вами. А чудовищно-то рискую я. И нахожусь под давлением тоже я. – Он произнес это точно одержимый, захлебываясь словами. – Создал все это я. А вы четверо просто сели в коляску. И решения принимаете не вы. Принимаю их я.

– Мы обеспечиваем информацию, – возразил Вогел.

– Великое дело. Я могу создать меньше, чем за неделю, еще одну такую группу с четырьмя другими людьми. – Оливер улыбнулся. – И тогда с чем ты останешься, Тони? – Улыбка слиняла. – Ни с чем. Вот как. – Он вскинул голову. – Или, может, ты и меня хочешь прикончить?

Вогел поднял руки ладонями вперед:

– Ни в коем разе, Оливер.

– Черт побери, ты даже не знал бы, как это сделать. – Оливер расхохотался. – Собственно, почему я должен волноваться? Вы все четверо из безупречных семей. Вам духа не хватит, чтоб совершить убийство!

– Я не знаю. – Вогел опустил голову.

– Вот именно. – Оливер покачал головой. – Убирайся отсюда сейчас же, а я, возможно, постараюсь забыть, что у нас был этот разговор.

Вогел проглотил слюну. Он прекрасно понимал, что Оливеру все это не понравится. Но ему было поручено дать понять, каково настроение группы.

– Остальные не будут довольны, особенно Торчелли.

– Скажи остальным, чтоб позвонили мне, – ровным тоном произнес Оливер. – Особенно Торчелли.

Вогел посмотрел на кофейный столик со стеклянной крышкой, по которому четырьмя рядами шириной в шесть дюймов каждый был рассыпан белый порошок.

– О'кей.

– Хорошо. – Оливер открыл дверь номера и указал на коридор. – Смотри, чтобы дверь не ударила тебя по заду. И пригни голову. Не смотри никому в глаза.

– Я всего лишь передал то, что меня просили, Оливер, – пробормотал Вогел, быстро выходя в коридор. – Прошу это помнить.

Оливер хлопнул дверью, затем подошел к дивану перед кофейным столиком, положил на столик конверт, взял короткую красную соломинку, пригнулся и вдохнул порошок. Опустошив первую полоску, он сделал передышку. Опустошив и вторую, он швырнул соломинку на столик и медленно откинулся на спинку дивана, опершись головой на подушки. Просидев так несколько минут, он почувствовал в горле знакомую влагу, закапавшую из носа, и лекарственный привкус во рту. Тогда он закрыл глаза, слегка охнул и заулыбался, преисполняясь эйфории от сознания своей власти, абсолютного контроля и полной уверенности в себе. Ведь он контролировал огромные массы денег, множество людей готовы были выполнить любую его прихоть, и ему это нравилось. Его не пробьешь. Он неприкасаемый.

Оливер взял со стола конверт, который принес Вогел, вынул из него единственный лист бумаги и взглянул на стоявшее на странице название. «Прекрасно», – подумал он.

* * *

Эбби лежала обнаженная на боку под одеялом, спиной к двери в спальню, как велел Оливер. Она знала, что он в гостиной приканчивает кокаин. Она натянула одеяло на плечи – ее трясло. Тут было холодно, как на льдине, потому что она повернула регулятор кондиционера на самую большую мощность.

Она ждала уже целых четверть часа и с трудом заставляла себя лежать спокойно. Она едва ли сознавала, что пальцем ноги нетерпеливо постукивает по матрацу и зубы у нее стиснуты. Думала же она лишь о том, что счастлива.