Инсептер

Короткие гудки. Дрожащими пальцами Леша нажал «отбой». Последние слова отца – «Не ищи меня» – всё еще звучали в голове. Еще этот Святослав Вяземский… Он не знал отцовских друзей, даже не слышал их имен, кроме одного – некоего Святослава Вяземского, с которым отец вместе служил. Леша легко запомнил это имя – оно было необычным, книжным каким-то. Не у каждого есть знакомый по имени Святослав и по фамилии Вяземский. Леша не знал об этом человеке ничего, кроме имени, но одно он помнил точно – сослуживец отца погиб в начале девяностых в Чечне.

Значит, с ним точно говорил не отец. Леша не знал, что делать дальше. Он схватил чемодан, сунул туда какие попало вещи, запихал в карман два паспорта, карточки и оставшиеся сто евро, вырубил свет, подхватил рюкзак и вышел на улицу

Cinco/Синко

– Ну вот, просила же, не позже девяти, – недовольно пробормотала комендантша, но всё же выдала Леше жесткое шерстяное одеяло и постельное белье, накрахмаленное до твердости. – Там застелено, это на потом. Туалет и душ в конце коридора.

Расхлябанная дверь нового жилища открылась с протяжным скрипом. Внутри пахло сырым деревом и пылью. Леша нащупал на стене выключатель, и комнату наполнил рассеянный желтый свет.

Тут было всего по два – две кровати, два письменных стола, два одинаковых стула с деревянной спинкой и жесткой сидушкой и облупленный шкаф. Кровати были заправлены по-армейски идеально – покрывалами с печальными синими колокольчиками. Леша присел на ту, что слева, дернул тугую щеколду на окне, впуская свежий воздух.

Он посидел, глядя в стену, потом забрался с головой под колючее одеяло.

«Завтра подумаю», – твердил Леша, пытаясь заснуть, но сон не приходил. Может, виной был противный комар, может, непонятный шум из коридора или премерзкое одеяло, из которого торчали колючие нитки. Поворочавшись с бока на бок, он встал, натянул штаны, влез в шлепки и вышел в коридор.

Третий этаж лицея спал или делал вид, что спал. Леша прошел мимо дюжины закрытых дверей, миновал главную лестницу и добрался до туалета.

Он включил воду, хорошенько умылся розовым обмылком и, пройдя туалет насквозь, оказался в душевой для мальчиков.

«Ну и как тут жить, – подумал Леша, разглядывая уродливую серую плитку на стенах, – тоска одна».

Он тут же пожалел о решении остаться в школе. На Кипре у них дома был хаммам – ходи, когда вздумается. Особенно круто было ночью – сначала баня, потом босиком на пляж и упасть в прохладное море. Берега пологие, и плавать совсем не страшно. Плывешь на спине, смотришь на небо, а там – звезды. Много звезд.

Леша замер, с отвращением разглядывая старый душ. Он уже собирался вернуться в кровать, но вдруг на ровном месте споткнулся о бортик керамического поддона и упал, долбанувшись носом о кран. Чуть не взвыл – адски больно. Во рту стало солоно, и в душевом поддоне появились две алые капли.

«Как в дешевом ужастике», – промелькнуло в голове. Мышкин хотел подняться, но не смог. Невидимая сила пригвоздила его к полу.

«Что за!..» – Леша вцепился в душевую перегородку, попробовал встать, потом еще раз, еще раз. Бесполезно.

Вдруг он увидел, что слив душа превратился в черную воронку. Пальцы ослабли, Леша разжал их и позволил воронке проглотить себя. Последнее, что он видел, – мелькнувшее в дверном проеме лицо.

Тишина. Потом появились звуки улицы: шум деревьев и шорохи. Пахнуло летней южной ночью, совсем такой, как на Кипре.

Леша приоткрыл глаза и увидел звездное небо.

Он лежал на спине, в центре площади, мощенной круглым булыжником. Слева нависала готическая ратуша, справа – здание с большими окнами, похожее на итальянское палаццо. Пошатываясь, Леша поднялся и удивленно осмотрелся. Если бы не боль в носу и жуткая ломота по всему телу, он бы решил, что умер.

Но боль напоминала – жив, еще как жив.

Вдруг послышались голоса.

«Где его выбросило?»

«Надо доложить команданте, что он у нас».

«Смотри-ка, молоденький!»

«Так я и знал, что в портал попадет кто угодно, только не Люк Ратон!»

К Леше бежали трое. Один круглый, с потным лицом, двое других – довольно поджарые, крепкие. Все – в коротких белых штанах, зеленых камзолах и шапках-треуголках.

– Сеньор акабадор, вы должны следовать за нами, – сказал толстяк лающим хрипловатым баском. – Любое сопротивление армии правительства бесполезно.

– Хех, – Леша осторожно потрогал ранку под носом. – Это я уже понял. Смотрите, звезда падает!

Толстый, как по команде, запрокинул голову, и Леша припустил во весь дух по площади. Никуда он с ними не пойдет! И так уже отделали хуже, чем ребята из гаражной мастерской три года назад.

Но силы Леша не рассчитал, и двое помощников толстого в два счета догнали его и повалили на землю.

– Хотите меня без зубов оставить, – прохрипел Леша, ударившись подбородком.

– Извините, сеньор акабадор, – сказал один, с носом-крючком и острыми маленькими глазками, – у нас тут армия, а не курорт.

Леше завязали руки за спиной и повели, подталкивая в спину. Сделав десяток шагов, похитители завернули на маленькую кривую улочку и зашли в дом-палаццо с бокового входа.