Inside Out личная история Pink Floyd

Мы не особенно вникали в тонкости, и многие из этих бизнес-идей оказались настолько бредовыми, что ни один здравомыслящий банкир даже не стал бы их обсуждать. На протяжении этого периода мы оказались вовлечены в делишки с пластиковыми гребными лодками, производством пиццы и плавучим рестораном. Кроме того, мы проинвестировали один никудышный отель, который переквалифицировался в фабрику по выпуску сливочной помадки, компанию по производству детской обуви под названием «Мемокуиз» (предтеча «Гейм-боя»), контору по прокату автомобилей и фирму по производству скейтбордов под названием «Бенджи бордз». Одна из наших компаний, которой, как нас уверяли, «Роллс-ройс» дал официальную санкцию на торговлю подержанными автомобилями, похоже, столкнулась с проблемами доставки: машины либо не прибывали вовсе, либо оказывались еще хуже того памятного «бентли», на котором мы едва не угробились во время тура Джими Хендрикса в 1967 году. В конечном итоге двое директоров этой компании на некоторое время отправились на иждивение Ее величества.

Однако у нас просто не было времени все это расследовать, поскольку наша энергия и наши мысли обращались к выпуску следующего за «Animals» альбома — нам требовался новый материал. Двое потенциальных композиторов «Pink Floyd», а именно Дэвид и Рик, работали над сольными проектами и, таким образом, практически не имели свободного материала, чтобы отдать его группе.

Сольный альбом Дэвида, названный просто «David Gilmour», был выпущен в мае 1978 года. На этом альбоме он снова работал с Вилли Уилсоном, который был его партнером по группе «The Jokers Wild», прежде чем Дэвид присоединился к нам. Рик работал над своим сольным альбомом под названием «Wet Dream». В составе его группы на гитаре играл Сноуи Уайт. Я немного поиграл со Стивом Хилледжем во время производства его альбома «Green», звукооператором которого стал Джон Вуд — он работал над нашим первым синглом «Arnold Layne» в студии «Sound Technics» в январе 1967 года.

Всякий раз, когда кто-то из членов группы занимался какой-либо сольной работой, не возникало никаких проблем, поскольку легко можно было совмещать работу в группе и сольные проекты, как это обычно бывает и в других группах — именно работа на стороне помогла Мику Джаггеру и Киту Ричардсу преодолеть их разногласия в 1980-х. Все мы делали собственные альбомы, а также работали с другими музыкантами, и эта деятельность не становилась источником напряжения или зависти, а наоборот, давала полезный предохранительный клапан.

К счастью, Роджер решил проблему нехватки материала. Пока мы все занимались чем-то другим, он работал в своей домашней студии. Демозаписи Роджера резко различались по качеству. Некоторые были так хороши, что нам даже не удавалось улучшить их в студии, и в конечном итоге мы возвращались к оригиналу. Другие представляли собой всего лишь грубые наброски, перемодулированные и искаженные. Роджер, правда, оспаривал этот факт, утверждая, что весь его материал отличного качества, и грозился в доказательство снова проиграть их мне от начала до конца. Едва услышав такое предложение, я предпочел согласиться с его мнением.

Глава девятая НАДПИСЬ НА СТЕНЕ

Момент, который дал искру альбому «The Wall», случился во время шоу, проходившего на стадионе Монреаля «Олимпик» в процессе тура «Animals» 1977 года. Это был гигантский спортивный стадион с видом на некую футуристическую башню, построенный для проходивших здесь годом раньше Олимпийских игр. Вышеупомянутая башня воспаряла поистине до заоблачных высот, так что по одному своему масштабу эта концертная точка не слишком благоприятствовала теплому отклику фанатов.

В рядах ближе к сцене располагалась относительно небольшая, но откровенно перевозбужденная группка. У этих ребят явно был полный порядок с химикатами, зато такой же полный непорядок с внимательностью и вежливостью. Поскольку они находились прямо перед нами, их было хорошо слышно. Таким образом, они определили наше ощущение публики. Во время перерыва между парой номеров эта группка принялась выкрикивать требования исполнить различные песни. Когда зоркое око Роджера уловило особенно горластого члена этой компании клакеров, вопящего «Сыграй „Careful With That Axe", Роджер!», наш басист наконец потерял терпение и плюнул обидчику в глаз.

Этот его поступок стал более чем необычным. Со времен отбытия Сида Роджер всегда был оратором на сцене. Он брал на себя всевозможные вступления, заполнение брешей в ходе концерта, когда ломались проекторы, отвечал на внезапные вопросы из публики, а также изрекал кое-какие комические наблюдения. Инцидент в Монреале ясно указал, что теперь установление любой связи с публикой становилось проблематичным.