Inside out: моя неидеальная история

Джорджу и Диане он понравился, наверное, потому, что был сделан из того же теста, что и все мужчины в нашей семье: харизматичный, разгульный и с огоньком в глазах. Такими же очаровательными дамскими угодниками с большим чувством юмора были мои отец и дедушка (гораздо большими, чем я понимала в свое время).

На следующий вечер он повел меня в центр города посмотреть пьесу Шекспира, в которой участвовал Джон Гудман, и, если я правильно помню, большая часть «новой крысиной стаи» в тот день была с нами. В общем, с той первой встречи мы с Брюсом редко расставались, а рядом с ним я чувствовала себя настоящей принцессой. Он жил на широкую ногу, и вскоре я последовала его примеру. Брюс появился из ниоткуда, и теперь, когда он стал знаменитым, ему захотелось иметь все самое лучшее, и чем больше, тем лучше. Мы ходили в ресторан, где он заказывал три блюда и съедал по нескольку кусочков каждого – просто потому, что так хотелось. А еще он любил играть в азартные игры. Ему нравилось, что благодаря деньгам он мог решить любую проблему. Много лет спустя, в три часа ночи, когда один из наших младенцев плакал, он наклонился ко мне и прошептал: «Я дам тебе тысячу долларов, если ты поменяешь подгузник».

Брюс работал на Манхэттене в «Кафе Центро» – в то время это был популярный ночной клуб, поэтому у него были связи в самых шикарных ресторанах и клубах. Ему нравилось открывать мир привилегий, который был для меня совершенно новым. Вскоре после нашего знакомства мы полетели на частном самолете, чтобы увидеть выступление его группы[44] на ярмарке, – это был мой первый полет на маленьком самолете. «Девушка может привыкнуть к этому», – подумала я.

Через несколько недель он повез меня в Лондон. Эта поездка была наполнена событиями, и вообще это было мое первое посещение Европы. Из-за отсутствия опыта смены часовых поясов в наш первый вечер, когда мы пошли ужинать, не покидало ощущение, что меня переехал грузовик, и я не понимала, что со мной не так. Отдельно стоит отметить поведение папарацци в Лондоне – это был совершенно другой уровень. Они ждали нашего приземления в аэропорту и, пока мы были в Англии, не оставляли в покое. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Нас постоянно преследовали. Помню, однажды фотограф буквально побежал по улице за Брюсом. Конечно, он мог пойти быстрее, но мне было бы спокойнее вообще остаться в отеле. Я была совершенно не готова к этому жутковатому и давящему чувству. Немного легче, когда знаешь, чего ожидать, а потом… В общем, я была потрясена до глубины души и, честно признаться, почувствовала облегчение, когда мы сели в самолет, чтобы вернуться домой.

Но это было только начало. Вскоре после возвращения из Лондона мы проводили время на пляже в доме Брюса с его друзьями. Я взяла его гидроцикл покататься, и кто-то с телеобъективом сфотографировал меня в купальном костюме. На фото я выглядела толстой, что, конечно же, стало главной темой таблоидов. Это подтвердило мои худшие опасения и подлило масла в огонь моего пищевого расстройства. Я была несчастна, но Брюс уверял, что все во мне прекрасно – он рассеял мои страхи своей любовью.

Каждый из нас имел за плечами свои травмы. У Брюса было трудное детство, раньше он был заикой, и именно игра на сцене помогла ему преодолеть эту проблему. По какой-то причине детям, которые заикаются, гораздо легче избавиться от своих речевых дефектов, когда они произносят на сцене уже написанные для них реплики, а не сами подбирают слова – как в обычном разговоре. Так что мы оба выросли, играя и притворяясь ради выживания.

Брюс был первым ребенком в семье, потом у него появились два брата и сестра. Его мама была трудолюбивой иммигранткой, но муж никогда не ценил ее, и в результате они развелись. Только спустя много лет отец смягчился, как это обычно бывает у мужчин, когда они становятся старше. Думаю, вы знаете такой тип отцов: в молодости они ведут себя как козлы, а потом с возрастом становятся все более добродушными. На их фоне матери кажутся суровыми и раздражительными, но именно они сделали их такими.

Думаю, тем, кто не знает Брюса лично, сложно представить, что за его плутовской внешностью скрывается раненый ребенок. Поверьте мне, это так – я сразу же поняла, что он за человек. Мы оба не скрывали, что очень хотим иметь детей и собственную семью. И у нас было общее видение будущего. Думаю, нам хотелось заполнить пустоту, избавиться от чувства, будто не хватает чего-то важного.