INSIDЕR

Чертов кофе. Может быть, все началось даже не с секса, а именно с ароматного горячего напитка, который я пила маленькими глоточками, разглядывая обнаженное тело своего случайного любовника, вытянувшееся рядом, со следами моей несдержанности на его смуглой коже.

— Ты оставишь мне номер своего телефона? — спросил он немного отстраненным тоном, когда я собралась уходить. Он протянул мне сумочку, вопросительно глядя в глаза, и я автоматически взяла ее. Мы какое-то время просто пялились друг на друга, как два инопланетянина, внезапно встретившиеся на чужой планете и узнавшие друг друга. Его сложно будет забыть… Или заменить кем-то другим.

— Нет. Но я могу взять твой. — ответила я.

* * *

Священники говорят, что вера в Бога делает нас свободными, что только совершение правильных поступков — путь к истинной свободе, которая кажется нам чем-то мифическим и нереальным для простого обывателя. Но это также огромный труд. Мы заставляем себя делать благие дела, в то время, как грех совершить гораздо легче. И это главное заблуждение каждого, кто когда-либо задумывался о добре и зле в этом мире. Мы думаем, что сами делаем выбор, но, увы, это не так. Один раз поступив правильно, приходится заставлять себя сделать следующий верный шаг. И нам кажется это насилием, принуждением, чем-то навязанным, сложным. Наши сердца закрыты для добра в то время, как один раз согрешив, так хочется еще и еще. Вы называете ЭТО свободой? Нет, это дьявольская зависимость. И мы идем у нее на поводу, потому что так легче. Мы не делаем выбор, на самом деле, все решено за нас. Мы проиграли эту битву когда-то очень давно, но, наверное, жизнь и дана нам для того, чтобы рано или поздно увидеть разницу.

Я запуталась в своих грехах еще в самом юном возрасте. И чтобы не делала, как бы не сопротивлялась, меня тянуло в бездну, но что было тому виной? Я хотела быть лучше, но не знала как, никто осознанно не выбирает темную сторону. Мы идем на поводу у более сильных игроков, пока не научимся играть сами. Бороться с демонами при помощи других демонов — заранее проигранная битва. Только иначе меня не научили. За свой нелегкий и недолгий век я никого по-настоящему не любила, а просто пыталась выжить в тех условиях, в которых родилась.

Что-то было не так с этим парнем… Я должна была понять. Сразу, как только увидела его и ощутила невероятное по силе влечение. Таким, как я, нельзя идти на поводу у чувств. Я не имею права оступиться, но я не просто оступилась. Я прыгнула, закрыв глаза, не подозревая, что ждет меня впереди. Бесстрашие сродни глупости. Я просчиталась, решив, что могу контролировать происходящее между нами, но это было не так, с первой секунды нашей встречи…

* * *

Выходные прошли, как в тумане. Я автоматически занималась рутинными делами, стараясь не думать о случившемся в ночь с пятницы на субботу. Ходила по магазинам, прибиралась в квартире, смотрела телевизор, болтала с Ритой по телефону, выслушивая поток ее восторженных отзывов в адрес бородача, который позвонил ей на следующий день и позвал на свидание. Конечно, и у меня она пыталась выпытать подробности, но я отвечала уклончиво, хотя ее вопросы навевали такие горячие воспоминания, от которых горели щеки. Но я гнала ненужные мысли прочь. Мне казалось, что это обычное приключение, которое со временем забудется, как много раз случалось ранее.

В понедельник утром напомнил о себе Саймон. Я ехала в метро, когда он позвонил, и несколько секунд я просто смотрела на высветившееся имя на экране, чувствуя острое желание выкинуть телефон. Стиснув зубы, я ответила на вызов:

— Доброе утро, Саймон, — заставляю свой голос прозвучать, как можно более естественно.

— Как поживает, моя малышка? Скучала по мне? — бодро спрашивает Галлахер. Я смотрю в окно на бесконечные черные стены тоннеля, по которому несется поезд. Парень напротив пялится на меня, не скрывая своего интереса, а мне хочется послать всех к черту или спрятаться в стенах своей крошечной квартирки.

— Конечно, скучала, — по привычке вру я. — Ты вернулся? Во сколько тебя ждать?

— Я не только вернулся. Я уже в офисе. У тебя есть для меня информация? — от любезности не остается и следа, теперь его тон исключительно деловой.

— Да, есть. Я могу послать тебе сообщением…

— Нет, — резко обрывает Саймон. — Не по телефону. Я приеду к семи. Будь дома, пожалуйста.

— Я постараюсь успеть.

— Ты не поняла, — холодно бросает Галлахер. — Будь дома. В семь.

Я замолкаю, чувствуя себя готовой взорваться и наговорить лишнего. У него есть ключи. Мог бы и подождать, а не разговаривать со мной, как… Черт!

— Я буду, — сквозь зубы отвечаю я.

— Мне не нравится твой тон, — ледяным тоном отзывается Галлахер.

— Тебе показалось, Саймон. Моя остановка. Мне скоро выходить.

— Мне не нравится, что ты ездишь на метро. Я купил тебе машину не для того, чтобы она стояла на подземной стоянке.

— Я тебя услышала, Саймон. — быстро отвечаю я. — Мне нужно идти. Спасибо за заботу.