Инсмутская глина

«Ты, вероятно, читал о странных событиях, произошедших в Инсмуте в феврале. Не знаю точно, что там произошло, но об этом наверняка писали в газетах других штатов, тогда как в Массачусетсе пресса упорно молчит на сей счет. Мне известно немного: в наш город внезапно нагрянул отряд федеральной полиции; полицейские схватили и увезли с собой нескольких горожан, в том числе и кое-кого из моих родственников, хотя кого именно, я не знаю, поскольку ни разу не удосужился выяснить, сколько их и кого как зовут — или звали, что также вполне возможно. Мне удалось выяснить, что их забрали из-за каких-то дел, связанных с торговыми рейсами в южную часть Тихого океана, которые якобы совершаются судами из Инсмута, — хотя как это может быть, если доки у нас давно заброшены и атлантические суда в них не заходят, предпочитая более крупные и современные порты? Не хочу гадать, чем были вызваны действия полиции; здесь важно другое — как только в Инсмуте появились представители власти, к нашему берегу подошли несколько военных кораблей, остановились возле рифа Дьявола и сбросили там множество глубинных бомб! За этим последовал столь сильный шторм, что с берега смыло все наносы песка и плавника, и у кромки воды объявился пласт удивительной голубой глины. Подобная глина, как я слышал, встречается в глубине страны; раньше из нее делали кирпичи — особенно в старину, когда еще не было налажено их промышленное производство. Так вот, пока не начался прилив, я набрал сколько мог этой глины и сейчас работаю над одной скульптурой — я назвал ее „Морская богиня“, это будет настоящее чудо. Если приедешь на следующей неделе, ты ее увидишь; я уверен, она понравится тебе больше, чем „Рима“».

Не знаю, почему Кори был так уверен, но его новая скульптура не понравилась мне с первого взгляда; я даже нашел ее странно отталкивающей. Изогнутое женское тело, слишком широкие, на мой взгляд, бедра, да еще и перепонки на ногах.

— А это зачем? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Кори. — Само получилось. Изначально я так не задумывал.

— А что это за следы у нее на шее? — спросил я. Эта часть статуя казалась еще недоделанной.

Кори вымученно рассмеялся, и в его глазах появилось какое-то странное выражение.

— Мне бы самому это хотелось знать, Кен, — сказал он. — Вчера утром я проснулся и обнаружил, что, наверное, работал во сне, потому что увидел у нее за ушами вот эти щели — с обеих сторон, вроде как… жабры. Я их сейчас убираю.

— Может быть, морская богиня должна иметь жабры, — сказал я.

— Это, наверное, из-за тех историй, что я наслушался, когда ездил в Инсмут. Там все только и говорят, что о Маршах. Уже договорились до того, что приписали им какое-то физическое уродство, из-за которого они, видите ли, и прятались от людей; еще рассказывают легенду о том, что Марши породнились с островитянами из южных морей. Разумеется, все это выдумки, какие просто обожают деревенщины; только, знаешь, в них чувствуется что-то более необычное, чем в обычных морализаторских сказочках на иудейско-христианской основе. Я думал об этом всю ночь, даже во сне, и, наверное, во сне встал и принялся работать над «Морской богиней».

Мне это показалось странным, и все же я не придал особого значения словам Кори. Рассуждал он вполне логично, а меня, должен признаться, больше заинтересовали недавние события в Инсмуте.