Insomnia, или Поиски Механической Вороны

До следующего дня я не подходила к окну, хотя меня не оставляло стойкое ощущение, что Муфлон по-прежнему стоит на тротуаре. Но я не чувствовала в себе сил на то, чтобы удостовериться в этом и погрузиться в новые размышления, которые потом непременно захочется выразить. Мефистофель, конечно, просто припугнул меня, это было понятно, но ведь не развлечения ради он это сделал. Как он разозлился, когда увидел уже уничтоженные записи о Муфлоне. Да и, что ни говори, согласно его истории, раз уж случайные люди могут ненароком найти ниточку к тому, чтобы узнать сокровенное, то не люди – и подавно…

Вдруг раздался стук. Была уже глубокая ночь. Стучали в окно. Нешуточное дело, когда живешь на пятом этаже. Я накрылась с головой одеялом и лежала так, пока стук не стих.

Когда я немного пришла в себя, то подумала – интересно, как можно просто наблюдать за Системой, когда Мефистофель нет-нет да и подстрекнет к чему-нибудь сомнительному? Взять хотя бы тот же поезд. Кто поручится, что именно там за меня не возьмется Муфлон?

Глава VIII: Охота за Голосом, ненависть к людям и появление Авторитета

В жизни каждого человека наступает момент, когда он начинает катастрофически нуждаться в Голосах. И выходит так, что мир переворачивается с ног на голову: не Голоса приходят к страждущим, а страждущие отлавливают Голоса и заключают их в темницу своего разума. Пойманные Голоса, отчаянно пытаясь выбраться, несут какую-то белиберду, но прочные стенки черепа надежно держат их взаперти. Так сказать, взаимное саморазрушение. Человек имеет замечательнейшую возможность оказаться в дурдоме с альтернативой получить горящую путевку на тот свет, а Голос тускнеет, голодает и в конце концов, наверное, умирает под гнетом человеческих эмоций. Хотя, если Голос способен умереть в человеческом разуме, то и душа наверняка может найти свой конец в погибшем теле. Забавно, если под каждым крестом на кладбище лежит целое трио – тело, душа и Голос.

Но все можно представить и по-другому. Только сначала нужно определиться, являются ли Голоса паразитами или же нет. Когда пойманный Голос мечется в черепной коробке, поглощает ли он разум? Если да, то, как это ни странно, мир не так уж и плох. Исчезнет разум – уснет и Голос. Но если нет – то там, под крестами, до сих пор мечутся Голоса, каждый на свой лад молящие о спасении. Череп по прошествии определенного времени выпускает их, но теперь возникают новые преграды: гроб и земля. Вечное заключение наедине с останками тела и, возможно, останками души. Кто знает, может, после разорения могил появляются и не души вовсе, которые называют призраками, а Голоса? Обретают свободу, в растерянности мечутся, не зная, что делать после стольких лет заключения. Прямо как тот мальчик в клетке. Долго жаждал свободы, но получил ее слишком поздно и уже ничего не мог поделать.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда тревожат место вечного (как предполагается) упокоения какой-нибудь женщины, вокруг разрытой могилы бродит нечто совсем на нее не похожее. Это ее Голос, обретший свободу. Он кормился ее мыслями, эмоциями и желаниями, потом годы, века или даже тысячелетия голодал, мечась по гробу и вылизывая остатки ее сознания. Затем, приученный к режиму, лишившийся его и оказавшийся в ставшей чуждой среде, стал бродить, издавая нечленораздельные звуки, может, даже выть, без слов задавая небу вопрос, что он теперь. Лишенный тирана Голос, не умеющий обзавестись собеседником.

Но так происходит только если люди и впрямь отлавливают Голоса. Прислушиваются, где звучит интереснее и лучше для них, подкрадываются, и раз! Пойман. Пока слабо слышное эхо раздается в сознании, потом, по мере того, как пленник начинает метаться из стороны в сторону и натыкаться на стенки черепа, человек слышит будто бы разноголосый гул, иногда сопровождаемый, что вполне понятно, головной болью. Ну и, наконец, смирившись с новой для него обстановкой, Голос становится ровным и умеренно громким, иногда тихим и забитым, иногда срывающимся на крик. Зависит от характера Голоса.