Insomnia, или Поиски Механической Вороны

Письмо для Яллу. Перед самым уходом я вернулась в комнату, чтобы, по заботливому совету Светополя, захватить оставленный там шарф, и обнаружила блокнот и конверт лежащими на полу под подоконником – я совсем о них забыла. Помня о том, что Тиран в нетерпении, я бросила блокнот на подоконник, а конверт, видимо, машинально сунула в карман.

Я сделала несколько шагов вперед, встала под самым фонарем и одним движением вскрыла конверт. В нем оказался мятый клетчатый листок, вырванный не то из тетради, не то из блокнота.

Это было ничуть не похоже на письма, которые получали Тиран и Светополь. Вместо замысловатых символов, ровными строчками покрывающих бумагу, здесь красовались рисунки. Кому-то явно было нечем заняться. На листке неведомый художник с большим тщанием вырисовал нечто вроде внутренностей часов – колесики, цепляющие друг друга, какие-то колечки, палочки и ключики. Система в миниатюре, – подумалось мне, хотя рисунок, в отличие от того, что я увидела за спиной Номера Восемь, выглядел вполне симпатично. Куда там маленьким аккуратным колесикам до огромного обветшалого механизма.

Но это было еще не все. По углам листка раскидали грубо начертанные фигурки. Вверху – что-то вроде распростертого паука (надпись под ним гласила «Палочник») и не без труда узнаваемая птица («Ворона»), а внизу – два непонятных значка, подписанные «Мефистофель» и «Авторитет».

До меня донесся отголосок Вопля, но я лишь автоматически зафиксировала это и осмыслила много позже, чем требовалось. Глаза мои не отрывались от листка, руки дрожали так, что изображения прыгали перед глазами.

Это был мой листок. Вырванный из моего блокнота. И мои рисунки.

Палочник. Мефистофель. Авторитет. Смутные образы, опережая друг друга, отчаянно пытались вырваться из подсознания. В ушах зазвучали слова Светополя.

«Представители вольны сами решать, как относиться к Проволоке. Мы можем помочь. Можем бросить на произвол судьбы. Можем затеять какую-нибудь опасную игру…»

Тиран. Светополь.

Эгоист. Благодетель.

Воспоминания и понимание всего происходящего внезапным смерчем пронеслись по моему разуму, причинив немалую боль. У меня закружилась голова. В ушах звенело. Я была не в силах поверить, что Тиран и Светополь…

Не додумав эту мысль, очевидную после истории Тирана, я развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги. Сердце лихорадочно билось, дыхания не хватало, ноги с непривычки почти сразу стали деревенеть, но я и не думала останавливаться. Мне хотелось как можно скорее сбежать подальше от всех этих дьявольских наваждений.

В том, что это именно наваждение, уже не возникало никаких сомнений. Все это было частью чьей-то извращенной игры, рассказываемой историей! Иначе и быть не могло. Именно поэтому время в той квартире остановилось. Именно поэтому меня могли вывести на прогулку куда и когда угодно, и неважно, в какой стране, в каком городе и в каком времени находилась та злосчастная река. Именно поэтому посыпались осколки стекла – на минуту до меня донесся громкий голос реальности, окончательно помутивший сознание и едва не вырвавший меня из этого бреда. Иллюзия истории, в которую меня заключили, просто-напросто рассыпалась в прах, но Тиран и Светополь, подсуетившись, поспешили все поправить.

Сумасшествие. Полное и абсолютное. Вот как это выглядело со стороны. Жизнь в обособленном мирке с остановившимся временем, неведомая ни для кого, кроме ее непосредственных участников.

«Я тебя не боюсь», – сказала я Светополю. «А, может, стоило бы?» – ответил он.

Конечно, стоило бы! Представители! Такие же, как Мефистофель и Авторитет, с которыми мне хоть и пришлось провести немало интересных часов, но которым, в конечном итоге, было на меня абсолютно наплевать. Как и Тирану и Светополю.

«Представители вольны сами решать, как относиться к Проволоке. Мы можем помочь. Можем бросить на произвол судьбы. Можем затеять какую-нибудь опасную игру…»

На сей раз слова Светополя донеслись до меня через плотную пелену боли и потому прозвучали глухо. Я остановилась и, упершись руками в колени, тщетно пыталась отдышаться. Что делать теперь, я не представляла. Я вообще не понимала, что я такое в данный момент и уж тем более где нахожусь.

«Можем бросить на произвол судьбы. Можем затеять какую-нибудь опасную игру…»

Звук, сверлом ввинчивающий в мой мозг, смолк, и слова, сохранившиеся в памяти, прозвучали очень четко. Пытаясь отделаться от них и хоть как-то привести мысли в порядок, я выпрямилась и хотела оглядеться, чтобы решить, куда пойти, но мой взгляд, устремленный для начала вперед, так там и остался.

Прямо передо мной кто-то стоял и неотрывно смотрел на меня. Меня едва не свалило с ног волной тошнотворного ужаса.

Впервые после той давней встречи, ознаменовавшей собой начало потусторонних событий, я видела его так близко. Дорогой серый костюм, белая рубашка, безукоризненно повязанный черный галстук. И звериная голова, увенчанная выгнутыми рогами.

– Муфлон, – сорвалось у меня с губ.

Я не могла двинуться с места. В голове не осталось ничего, кроме безотчетного, всепоглощающего ужаса.