Инсомния 4

Постепенно, через некоторые комнаты и ответвления, мы приближались к центру, но чаще всего попадали просто в новый кольцевой коридор. Иногда находили лестницы, которые вели на верхние этажи и в подвал.

Наши сновидения в этом месте оказались неспособны ориентироваться в пространстве, поэтому разведывать приходилось все самим. В остальном же помещения выглядели стерильными. Как будто этот дом только построили и еще не успели заселить.

Но следы на полу говорили, что здесь раньше было много мебели, которую уже вывезли. Судя по пыли — не так уж и давно.

Ориентироваться в этом месте было трудно, поэтому старались не разделяться. Поэтому комнату, которую я про себя назвал залом управления, мы нашли лишь через несколько часов. Ввалившись внутрь, оторопело смотрели в одну единственную точку.

В огромной комнате не было одной из стен. Вместо нее толстое мутное стекло от пола до потолка. Рядом множество панелей с рычагами, кнопками, трубками и колбами. Видны системы противовесов, уходящие в соседние стены, деревянные панели с различными комбинациями рун, выстраивающихся в различном порядке и даже механизм, напоминающий что-то вроде катушки Тесла. Короче, у Лорема тут хватает интересных плюшек.

А за стеклом было просто пустое круглое помещение, в центре которого стоял саркофаг из белого камня. Да и все помещение было выполнено из того же камня. В нем было светло, хотя я не увидел ни магических ламп, ни светильников.

— Главное, ничего тут не нажимать, — произнесла Мор взволнованно.

В следующий миг что-то щелкнуло, взвыло и засвистело. Весь дом, казалось, пришел в движение. Пол затрясся, а крышка саркофага медленно поползла в сторону. У меня по коже мурашки поползли, а волосы на затылке зашевелились.

— Кусачка, — произнес я с досадой.

— Простите, — прошептал Бион, убирая руки с пульта. — Красные кнопки с детства были моей слабостью.

Тут же Хоуп с Талером схватили его и скрутили, не дав дотянуться до рубильника. Но ситуацию это не изменило.

Шли секунды и из саркофага медленно начали вырываться клубы тьмы. Они струились через края, словно были жидкими. Они заполняли собой пространство белой комнаты, делая ее чернее черного.

Не прошло и минуты, как все помещение за стеклом погрузилось во тьму. Не ту тьму, которая символизирует отсутствие света. А тьму, которая символизирует отсутствие всего. Тоненькое полуметровое стеклышко, покрытое вспыхнувшими рунами отделяло нас от бесконечного ничто.

— Почему я ничего не вижу там? — с дрожью в голосе спросил Бион. — Почему там ничего нет?

Я скорее понял, догадался, нежели увидел о чем он. Потому что однажды уже наблюдал очень похожую картину. Однажды я тоже не видел то, что находилось у меня подносом. Потому что смотрел не туда.

— Почему я не вижу того, что внутри? — страх Биона перерастал в панику.

Липкий, заразный страх человека, всецело полагавшегося на свои чудесные глаза. Остальным было не легче, просто они переносили это молча.

— Потому что ты смотришь не туда, — произнес я. — Существо не внутри саркофага. Это мы внутри него. Посмотри вокруг и поймешь.

— Гипнос Вечноспящий, — прошептал Бион, задрав голову и разглядывая что-то, видное только ему одному. — Что это такое?

— Эгрегор кошмара, — ответил я, нутром понимая, что прав. — Это не сновидение вне класса. Это эгрегор наяву.

В этот момент из глубины тьмы раздался тоненький женский голос, почти что девичий. И от этого голоса внутри все похолодело, а стекло завибрировало.

— Мы — Джуши.

Глава 16. Всегда найдется азиат, который сделает это лучше

Из тьмы начал выплывать силуэт, напоминающий человеческий. Только он был белым, как свежевыпавший снег. Постепенно силуэт начал обретать форму и очертания, а в моей голове проскальзывали образы из прошлого.

Я видел глазами Неуязвимого то, что произошло больше ста лет назад. То, что в последствии будет называться днем Катаклизма и станет новой точкой отсчета в мировой истории.

Все началось, когда личный ловец короля-бога начал постигать свою истинную силу. Будучи лунатиком, волею судеб ему удалось обуздать свою неконтролируемую силу, усмирить. И с годами, научиться ею повелевать.

Лунатик мог перемещаться между явью и сном усилием воли. Одной мыслью он был способен перенести любое доступное сновидение, приснив его наяву. Но этого было мало и он начал делать то, на что способны только дремлющие. Начал воплощать целые сны.

Поначалу все было безобидно и даже весело. Дети, играющие наяву с единорогами и катающиеся на радуге. Их родители, гуляющие по невиданной красоты местам. Весенние дожди во время засухи и хвойные леса на месте отшумевших пожаров.

Но чем дальше, тем больше времени лунатик проводил за новыми экспериментами. Он жаждал большего, желал иного могущества. Как это часто бывает, огромная сила затмила его разум и он возжелал абсолютной власти. Давно обойдя по силе короля-бога, править обычным королевством было слишком мало для его амбиций. И он начал искать иные пути к абсолютному могуществу.

Он желал занять место самого Гипноса, стать воплощением бога наяву.