Инспектор корректности

Спартак. Спит. Ему вспрыснули морфий.

Александр. Его надо срочно – в больницу!

Спартак. И снова ты прав… /Показывает вверх./ Но там ведь стреляют. Я удивляюсь, как ты проскочил?!

Александр. Я выехал затемно.

Спартак. Стало быть, снайперы появились с рассветом…

Александр/горячо/. Мы не можем ждать темноты: человек истекает кровью! Неужели нет выхода?

Спартак/как бы в раздумье/. У нас есть наклонная выработка, по которой порода «идет» на гора… Отвал – на отшибе от прочих строений. Но ствол очень узкий – пешком не пройдешь… Впрочем, можно попробовать прокатиться на ленте… «Громилы» скорее всего контролируют местность… Уж если идти, так всем сразу: по одному не прорваться. А повторить не дадут.

Александр. Так чего же мы ждем?

Спартак. Понимаешь… /Показывает вверх./ Им этого только и надо! Если удастся нас «выкурить»… – шахту взорвут! Как уже взорваны – многие… И тогда мы с тобой никому ничего не докажем!

Александр. Но человек истекает…

Спартак. Инспектор! Нам объявили ВОЙНУ! А война не бывает без крови! Тут важно другое: нельзя допустить, чтобы кровь была пролита зря! /Кивает в сторону раненого./ Если бы он мог сейчас говорить, то потребовал бы довести до конца наше дело!

Александр. Уйдет много времени!

Спартак. Больше теряем на разговоры! Пока протокол не подписан, мы – не можем сбежать!

Александр/показывает вверх/. А если они, вдруг, прорвутся сюда?

Спартак.

У нас есть вот это. /Раздвинув полы накидки, демонстрирует ножны с кинжалом на красном ремне./

Александр. Ножи!?

Спартак. Здесь годится только такое оружие.

Александр. Думаете, это их остановит?

Спартак/смеется/. Как всякая тварь, человек в своем роде – пузырь… Проткни, и все выйдет, и нет человечка!

Александр. Но раненый! Все-таки, что если мы… – в другой раз?

Спартак. Другого раза не будет! Это ты можешь понять?

Александр. Ну тогда поспешим! /Решительно приближается к тамбуру./ Я готов! Мы идем?

Спартак. Ты еще не готов. /Ассистентам./ Друзья, помогите коллеге!

Ассистенты. С большим удовольствием! С радостью! Счастливы будем помочь! /Спартак извлекает из полости накидки и надевает на лицо дыхательное устройство – символическую маску, которая, подно греческой театральной маске, может иметь «выражение». Ассистенты показывают, как обращаться с маской, помогают гостю и сами надевают себе дыхательные устройства./ Ваша маска – в кармане накидки. Извлекаем… и делаем так…

Александр. Я попробую сам. /Надевает маску./

Ассистенты. Превосходно! У вас получается!

Александр. Вы так любезны!

Ассистенты. Вы оказали нам честь!

Спартак/с улыбкою наблюдая, как помощники обхаживают Александра/.

Славные мальчики, правда?

Александр. Нет слов.

Спартак/посмеиваясь, стучит себя в грудь/. Мое воспитание! /После паузы./ Ну? Ты готов? Тогда с богом! /Раздвигает дверные створки./

Люди входят в тамбур и задвигают створки изнутри. Раздается звуковой сигнал. «Раненый» открывает глаза, сбрасывает бинты, вскакивает с носилок, ставит к стене баночку с «кровью» и упархивает в сторону левой кулисы. Свет гаснет… и вновь зажигается.

На сцене – разорванное лучами прожекторов гулкое пространство. Где-то в глубине угадывается бархатно-черная стена выработки. Слева – внутренние створки тамбура. Справа, в полуметре от почвы, между цепочками огоньков, уходящими вверх, покачиваются две одноместные «люльки». Тихо. Слышно, как где-то падают капли.

Раздвигаются створки тамбура, – появляются Ассистенты, Спартак, Александр.