В результате холодной погоды, которая установилась двенадцатого числа, а также снега, выпавшего тринадцатого и в последующие дни, почти все без исключения листья замерзли. Большая часть завезенных к нам растений скинула всю листву одновременно, даже те, у которых она была очень густая, но на бирючине листьев еще довольно много. В некоторых местах многоножки обыкновенные все еще зеленые, гораздо зеленее местных деревьев и кустарников, но большая часть листьев на них (многоножках) облетела и увяла. Возможно, лиственница вот-вот скинет хвою.
* в прежнем положении (лат.).
26 дек. Днем ходил к ферме Джении Дуган.
Шел над лугом по железнодорожному мосту. Внизу сухая трава возвышалась надо льдом; вода в реке стоит низко. Я заметил, что вода сочилась из-под кромки льда на этом краю луга, а таске на дальнем его краю, с западной стороны, но вода эта не речная, она, очевидно, поступает из родничков, которые бьют на берегу. Этот тонкий слой воды превратился в массу сверкающих кристаллов, густую, как известковый раствор. Вскоре она совсем замерзнет.
В воскресенье днем зашел к одному фермеру. Хозяев дома, людей не без достатка, застал в совершенно затрапезном виде (за что они сочли нужным извиниться), один из них накрывал на стол (и пригласил в конце концов меня разделить с ними трапезу); он принес из погреба вареное мясо и кусок масла на кончике ножа, а к тому времени, как мать вернулась из церкви, приготовил чай. Приятно сознавать, что настоящая жизнь этих граждан Новой Англии столь праведна и проста: дома они ходят в обносках, которых постыдился бы даже нищий (но разве тот, кто стыдится такой одежды, не бедняк и не нищий?), и делают всю необходимую работу, какой бы грязной она ни была. Насколько это лучше и человечней, чем если бы они привезли из-за океана и установили посреди своих пенатов какой-нибудь безголовый торс, найденный среди руин Ирландии! Я рад, что жизнь в Новой Англии имеет здоровую сердцевину, что в ней мало притворства и бахвальства: они мне кажутся даже хуже пьянства и скандалов, которые у нас совсем не редкость. В старом некрашеном доме мужчина средних лет в поношенной куртке помогает по дому старухе матери, когда он не занят в поле.
1859 ГОД
28 марта (Отрывок).
Время вскоре разрушит творения художников и скульпторов, но наконечник индейской стрелы посрамит все его усилия, и ему придется звать на помощь Вечность. Наконечники стрел – не ископаемые кости, а, так сказать, окаменелость мысли; они всегда напоминают мне о том, кто их создал. Я даже готов поверить, что иду по следу человеческой дичи, выслеживаю человеческий ум, а эти небольшие предметы напоминают мне о том, что я не сбился со следа. Увидев такой знак, я знаю: неуловимый дух, что создал их, витает где-то поблизости, он может принять любые обличья. Что, если вы пашете или мотыжите землю среди этих духов и клянетесь, что не тронете лежащих камней? В таком случае эти духи будут более благосклонны к вам. Когда вы переворачиваете один слой земли, то погребаете под ним другой – еще более надежно. А наконечники спокойно лежат в земле и ржавеют. Этот предмет индейского быта переживет многие другие. Гораздо большие по размерам пестики и топоры, возможно, расколются и станут большой редкостью, но наконечник стрелы никогда не закончит свой крылатый полет через столетия в вечность. Он был сделан, чтобы совершить короткий полет, но в моем воображении он все еще продолжает свой путь через века, неся с собой послание той руки, что метнула его. Множество наконечников лежит, затаившись, в коже вращающейся вокруг своей оси земли, а метеоры совершают вращение в космосе. Следы самых древних людей – отпечатки их ума. Если какой-нибудь вождь вандалов сровняет с землей Британский музей, если случится так, что станут неразличимыми – частично или полностью – очертания крылатых быков из Ниневии, наконечники стрел из коллекции музея могут вновь оказаться в родной среде, в пыли, и будут вновь блестеть весной на голой земле, пока их не поднимет в тысячный раз какой-нибудь забредший в те края пастух или дикарь, и тогда они вновь поведают свою историю.