Инспектор Лосев

Он худощав и высок, хотя и заметно ниже меня, у него тонкое смуглое лицо, резко очерченный рот, густые брови и черные, зачесанные назад длинные волосы чуть не до плеч, широкие бакенбарды наползают на загорелые щеки. Одет он, как и вчера, в узкие брюки и пеструю рубашку. Но сегодня наряд его дополняет синяя джинсовая курточка с металлическими пуговицами, изящно подчеркивающая тонкость его талии и ширину плеч. Ничего не скажешь, красивый парень. Но в черных выпуклых глазах Гоги я улавливаю какую-то суетливость и неуверенность, хотя движения его весьма развязны. Словом, рыбешка он действительно мелкая, и, наверное, мало кто с ним считается.

– Салютик! – говорит Гога и нарочито крепко жмет мне руку. – Слушай меня. Одесса встречает тебя аплодисментами. И где ты ту Галю подцепил, мальчик нежный, кудрявый, влюбленный, а? Интересно знать.

– Была выставлена в комиссионном магазине, – самодовольно объявляю я. – А что? Такой красотки я в Одессе больше не встречал!

– Ха! – Гога хлопает себя по обтянутым бедрам. – Нет, ты просто деформированный! Или перегретый! Слушай меня. Ты бросаешь не на ту даму. Это тебе говорит Гога. Понятно? И пока не поздно, кончай. Я тебя умоляю.

– Это еще почему?

– Галка мечена. Понял меня?

Я вполне искренне отвечаю:

– Ничего не понял. Объясни, пожалуйста.

– Колоссально! Он ничего не понял, вы слышите? Ну так слушай меня здесь. Говорю исключительно ради твоей сестрицы, – Гога бросает на Лену выразительный, полный огня взгляд. – Чтобы она потом не плакала по брату. Мне это будет больно.

– Ладно. Выкладывай дальше, – тороплю его я.

– Так вот, чтоб ты знал, – Гога делает таинственное лицо и понижает голос. – Галка имела одну исключительную связь. Солидный дядя. Тысячи имел. Я его видел. Ну!.. Говорят, это ради него она Гришку-ударника бросила. Мужа. А потом сама получила вывих. И решила красиво мстить. Эта курочка безмозглая.

– Ну знаешь…

– Увянь. Я еще не кончил, – важно перебивает меня Гога. – К ней недавно прилетел один неполноценный из России. Ее новый кадр. А потом этот персонаж, говорят, сыграл на два метра под землю. И Галке сейчас тоже будут делать плохую жизнь. Чтоб мне пропасть, если нет. Усек? «Не за то хватаетесь, графиня».

– А за что она схватилась?

– Золото, – загадочно отвечает Гога.

Я чувствую, что дальше он уже ничего не знает.

В управлении Стась встречает нас шумно и радостно. Маленькие глазки на его круглом лице хитро блестят, а полная невысокая фигура словно налита ртутью и ни минуты не может пребывать в покое.

Здесь же и Лева. Он, как всегда, скромен и молчалив, сидит в стороне, на диване, и перебирает какие-то бумаги. Нам он дружески кивает, но в больших глазах его я улавливаю непонятное беспокойство.

– Привет, привет, – оживленно говорит Стась. – А мы вам приготовили роскошные новости. Как опала, сестричка? – обращается он к Лене и смотрит на нее почему-то с сочувствием. – Глазки у тебя какие-то покрасневшие.

И тут я тоже замечаю, что Лена выглядит усталой и словно невыспавшейся. Недавняя веселость как-то незаметно стерлась с ее лица, а в глазах появилось беспокойство и нетерпение. Странно. Ведь я ей еще ничего не сказал об Игоре. Значит, беспокойство вызвано чем-то еще.

– И спала хорошо, и вообще все хорошо, – досадливо отвечает Лена и с нетерпением спрашивает. – Какие вы нам новости приготовили?

Высокая тонкая ее фигура в этот момент застывает в каком-то напряжении, хотя руки небрежно засунуты в прямые карманы наимоднейших кожаных брюк, а голова с копной рыжеватых волос откинута назад, и вид у Лены, казалось бы, лихой и самоуверенный. Но в голосе и во взгляде ее я улавливаю что-то беспомощное, ну просто страдание какое-то, которое она уже не в силах от нас скрыть. Неужели она чувствует беду? Откуда это может взяться, черт возьми?

– Сейчас все будет доложено в лучшем виде, – бодро говорит Стась, подходя к сейфу и, кажется, не замечая ее состояния. – Два весьма важных сообщения из Москвы. Да вы садитесь, – спохватывается он, заметив вдруг наши застывшие посреди кабинета фигуры. – Садитесь же! Расти вам, кажется, больше некуда. Особенно твоему любимому братцу.

Мы усаживаемся. А Стась достает из сейфа бумаги и возвращается к столу.

– Значит, так, – говорит он и раскладывает бумаги перед собой. – Доложу все по порядку. Во-первых, Москва передала сообщение из Пунежа…

И тут я невольно бросаю взгляд на Лену. Она сидит очень прямо, не шелохнувшись, вцепившись руками в подлокотники кресла, словно собираясь вот-вот вскочить, убежать куда-то, и не спускает глаз со Стася. Рот по-детски полуоткрыт.

– …Из Пунежа, – повторяет Стась. – Знаком вам такой городок, надеюсь?

– Еще бы, – коротко отвечаю я. – Ну что там?

– Там ваш сотрудник малость оплошал. И конечно, даром нам такие вещи не проходят. В общем, слушайте. Сообщение, надо сказать, подробное.

Он принимается читать. И вот что мы узнаем.