Инспектор Уэст сожалеет

Широкий холл с каменным полом был темным и мрачным. В середине лестницы с узенькими ступеньками был поворот, и Роджер, глянув через плечо, взвесил шансы попытки перепрыгнуть через перила и оказаться позади Александра. Они подошли к двери, которую отпер идущий впереди человек. Роджер вошел в комнату, обстановка которой была такой шикарной, что, несмотря на свое подавленное состояние, Роджер не мог не восхититься. Возможно, она была целиком доставлена сюда из лондонской квартиры.

Дорогая мебель, толстый ковер на полу, стеллажи на фоне ярко-желтых стен, широкое трехстворчатое окно — все это производило впечатление изысканного вкуса хозяина, что в сознании Роджера никак не ассоциировалось с Александром.

Между тем тот приказал:

— Садитесь вон там, около бюро.

Роджер сел. Александр, все еще сжимая револьвер в руке, подошел к окну. Один из людей Александра стоял за открытой дверью.

— Ну все, Уэст, — начал Александр, — мы, кажется, порезвились вволю. Я мог бы пристрелить вас еще в общежитии, позднее по дороге. Как видите, у меня было достаточно удобных случаев убить вас, но я не люблю делать это без крайней необходимости. Более того, вы можете быть мне полезны.

Мне необходимо переговорить с Гризельдой. Мне вряд ли придется прибегать к жестоким мерам, поэтому я могу дать вам слово, что завтра, то есть через двадцать четыре часа, она будет возвращена вам целой и невредимой. Более того, я могу предложить вам еще больше: вы ищите убийцу Энтони? Я назову вам его имя и предоставлю все необходимые доказательства. Я помогу вам решить эту задачу. Теперь, когда Келем умер, это уже не имеет значения…

Роджеру очень хотелось верить, что ему удалось скрыть свое удивление. Значит, Александр уверен, что старший Келем мертв?

— Так что, по вашему мнению, я должен сделать для этого?

— Все очень просто. Вы позвоните в Ярд — а аппарат перед вами, — и попросите, чтобы один или два ваших сотрудника доставили Гризельду в дом Келема в Нью-Берри. Никто не усомнится в правомерности ваших распоряжений. Мне известно, что вы на хорошем счету в Скотленд-Ярде, и один только факт, что ее будут сопровождать ваши сотрудники, снимет все подозрения. А на пути в Нью-Берри в дело вмешаюсь я. Вы сами видели, как это просто делается. С нею будет не сложнее.

— Допустим, я откажусь?

— Я немедленно пристрелю вас, можете не сомневаться. — Он помолчал, потом угрюмо добавил: — Уэст, приподнимите бювар. — Роджер не сразу сообразил, что от него хотят. Александр грубо крикнул: — Ну, быстрее!

Роджер медленно сдвинул в сторону бювар. Под ним лежал маленький снимок Дженет и Мартина, ребенок на руках у матери, сделанный совсем недавно с небольшого расстояния. Должно быть, фотография была похищена с Белл-стрит.

Лицо Роджера окаменело. Он поднял глаза на Александра. Ненависть к этому негодяю, который использовал в борьбе самые беспринципные методы, светилась в его глазах, мешала думать.

Александр открыл было рот, чтобы заговорить, но, взглянув на Роджера, ответил ему точно таким же взглядом.

В комнате стояла напряженная тишина, а снаружи доносился равномерный стук трактора, отдававшийся в голове Роджера, как удар кузнечного молота.

— Я позвоню в управление, — наконец произнес он.

Глава 19 МНЕНИЕ СЭРА ГЕЯ ЧАРТУОРДА

Он сдавленным, хрипловатым голосом представился дежурному по Скотленд-Ярду:

— Старший инспектор Уэст. Пожалуйста, немедленно соедините меня с помощником комиссара.

— Одну минуточку, сэр.

— Разве нельзя было говорить только с дежурным? — послышался пронзительный шепот Александра.

Роджер поднял на него глаза:

— Нет, — отрезал он и снова уставился на прислоненную к телефонному аппарату фотографию Дженет и сына.

Роджер закоченел, его бил внутренний озноб. Он подчинился насилию, ибо другого выхода не было, и поэтому доводы «за» или «против» сейчас его не занимали. Он был близок к отчаянию, ибо был попран кодекс всей его жизни. Никогда еще ему не приходилось переживать такой душевный кризис.

Мозг сверлила одна мысль: сейчас он предает не только себя, но и своих коллег. Понимал он и другое: чашу весов перетянула фотокарточка.

В трубке раздались далекие звуки. Роджер даже разобрал отрывок разговора. Он подумал было, что его разъединили, но тут же услышал бас Чартуорда:

— Хэлло, Уэст, откуда вы звоните?

— Из Нью-Берри, сэр. Я…

— Говорите громче, дружище. Что с вами случилось? Я с трудом узнаю вас.

«Он меня с трудом узнает», — подумал Роджер и плотнее прижал трубку к уху.

Александр не догадывался, как был озадачен и насторожен Чартуорд. У Роджера появился проблеск надежды, и он испугался, что не сумеет скрыть это от Александра.

— Я не хочу, чтобы нас подслушивали, — продолжал он. — Я только что из дома Келема. Возможно, у меня будут неприятности, если я не сумею быстро выехать отсюда. Мне кажется, что я близок к завершению дела, сэр.

Александр нагнулся над Роджером с поджатыми губами. Он ждал иного разговора.

— Вот как? — спросил Чартуорд все еще недоумевающим тоном.