Инспектор Уэст сожалеет

— О-о! — Роджер почувствовал себя дураком. — Быстро же вы действуете. Утром никаких известий не поступало?

— Ничего нового. В каком состоянии девица?

Роджер объяснил, пообещал позвонить еще, как только услышит мнение врача, и с озабоченным видом возвратился в кухню. Марк приготовил чай и понес поднос с чашками наверх. Из комнаты, где лежала Гризельда, вышел врач.

— Выпьете чашечку? — гостеприимно осведомился Роджер.

— Э… нет, благодарю… Хотя, впрочем, выпью, — смутился врач. Марк проводил его в гостиную.

— Знаете, я не могу понять, что ей дали. Вернее ввели, потому что я обнаружил след…

— Внутримышечно?… — спросил Уэст.

— Да, и судя по небольшому покраснению, совсем недавно, — ответил доктор. — Это, несомненно, наркотик. Я не думаю, что последствия могут оказаться серьезными, но она так крепко спит, что вряд ли скоро проснется. До того, как она выйдет из комы, я не советовал бы прибегать к каким-нибудь инъекциям, чтобы приблизить этот момент. Но если вас не удовлетворяет мое мнение, вы можете проконсультироваться еще с кем-нибудь. Сейчас появилось столько новых наркотиков, что все их знать просто невозможно. Лучший специалист по наркотическим препаратам в Лондоне — некий сэр Рандольф Мерлин, но, наверное, вам это известно не хуже меня.

Роджер уставился на него отсутствующим взглядом. На какой-то миг им овладели растерянность и нерешительность, но потом не связанные, казалось бы, друг с другом факты, неразрешимые загадки стали вдруг выстраиваться в стройный логический ряд, и он своим внутренним видением начал улавливать их скрытый смысл.

Наркотики…

— Личный врач миссис Келем! — воскликнул Роджер. Потом добавил, обращаясь к Марку:

— Чем скорее я повидаюсь с доктором Мерлином, тем лучше.

Он торопливо отхлебнул из чашки.

— Черт побери, горячо! Все в порядке, доктор! — добавил он, улыбнувшись врачу. — Я не сошел с ума. Вы мне оказали, сами того не зная, огромную услугу. Марк, будь другом, позвони Мерлину и попроси его не уезжать из дома до моего приезда. А потом позвони Абботу и сообщи ему все, что нам стало известно, ладно?

— Ладно, ладно, — буркнул Марк. — А как насчет завтрака?

— Чуточку позже!

Роджер был уже готов отправиться в дорогу, но ему пришлось задержаться дома еще минут на десять, потому что Марти овладел его галстуком и пришел в такой восторг, что Роджер и Дженет, глядя на своего наследника, буквально задыхались от избытка чувств.

Он добрался до Гарлей-стрит немного позднее половины девятого.

Представительный слуга открыл дверь, и Роджера провели в длинную, почти пустую комнату для ожидания, где вся обстановка ограничивалась круглым полированным столом, на котором были разложены иллюстрированные журналы. Через пару минут слуга возвратился.

— Сэр Рандольф ждет вас.

— Благодарю, — сказал Роджер, следуя за ним в кабинет доктора.

Роджеру и раньше приходилось встречаться с сэром Рандольфом, крупнейшим специалистом и экспертом по наркотикам. Этот высокий седовласый человек с моложавым лицом и изысканными манерами больше походил на денди эпохи Регентства, чем на врача двадцатого века. Весь облик сэра Рандольфа свидетельствовал о полученном им хорошем воспитании и независимости. И еще Роджеру бросилось в глаза, что, несмотря на непредвиденный визит, утренний пиджак и полосатые брюки сэра Рандольфа были безукоризненны.

Он изящным жестом указал Роджеру на кресло и сел напротив, скрестив ноги и положив тонкую руку на стол со стеклянным верхом. Прежде всего он предложил Уэсту сигарету, затем закрепил свою в длинном мундштуке из слоновой кости и только после этого начал разговор:

— Я счастлив, что могу оказать вам содействие, мой дорогой инспектор. Можете располагать мной настолько, насколько вам это потребуется. Надеюсь, вы понимаете?

— Какой наркотик употребляет миссис Келем? — спросил Роджер прямо.

Не будь он так возбужден, его наверняка поразила или, вернее, позабавила бы перемена в облике доктора Мерлина, растерянное лицо которого свидетельствовало, что Мерлин, несомненно, лечил миссис Келем от наркомании.

Роджер безошибочно рассчитал все: начни он беседу более «цивилизованно», Мерлин, конечно, прикрылся бы «профессиональной этикой» и без согласия Келема не стал раскрывать секреты своего клиента.

Мерлин грациозно признал свое поражение.

— Если я теперь стану отрицать, инспектор, что она употребляет наркотики, вы наверняка уличите меня во лжи. Ей не стало хуже?

— Не думаю, — сказал Роджер. — Надеюсь, вы не будете мешать мне, потому что от вашего ответа зависит очень многое. Скажите, как долго вы лечите ее?

— Три года, — ответил Мерлин. — Видите ли, инспектор, я охотно сообщу вам все, имеющиеся в моем распоряжении сведения, но мне нужно предварительно поговорить с мистером Келемом, иначе ему будет очень неприятно. Кстати, ведь он был ранен…

— Откуда вам это известно?

— Мне сообщил это его секретарь. Он звонил мне на днях из Нью-Берри и попросил принять меры, чтобы это скрыли от миссис Келем. Когда же он упомянул ваше имя, инспектор, я ответил ему, что причин для беспокойства нет.

Роджер подумал:

«Вот почему Блэр поспешил уехать из «Тополей».