Инспектор Уэст в одиночестве

— Мой муж находится под следствием в Брикстонской тюрьме. Весьма возможно, что против него возбудят уголовное дело. Если вина будет доказана, то его, очевидно, осудят на длительный срок. У меня есть копии его заявлений адвокатам, и хотелось бы, чтобы вы с ними подробно ознакомились. Я также знакома с некоторыми деталями предъявленного ему обвинения и уликами, которые помогут вам разобраться в этом деле. Я хочу, чтобы вы изучили все документы и высказали свое мнение насчет того, чем может закончиться процесс. Если вы обнаружите слабые стороны в обвинении, то мне бы хотелось, чтобы вы нашли способ сыграть на них. Его обвиняют в незаконном ввозе иностранной валюты и вывозе значительных сумм в фунтах стерлингов из Великобритании в страны континента.

— Я не специалист по валюте, — возразил Роджер.

— Вам нужно изучить это дело в свете имеющихся улик, Вам будет удобно, если вы поработаете здесь?

Изучение документов могло занять несколько часов, день, несколько дней. Но Кеннеди сам предложил ей его услуги, и в данных обстоятельствах Роджеру ничего не оставалось, как согласиться.

— Благодарю вас. Каков ваш гонорар, мистер Рейнер? — осведомилась она.

— Я сообщу вам, когда ознакомлюсь с делом. — Прекрасно.

— Но по этому вопросу вам лучше всего говорить с мистером Кеннеди, — добавил Роджер. Она отрицательно покачала головой.

— За знакомство с вами я уже заплатила ему, а все остальное должно быть решено между вами и мной. Если ваши рекомендации можно будет использовать, я в долгу не останусь. Нужно, чтобы мой муж избежал тюремного заключения.

На уме у нее было еще что-то, но что — Роджер пока не мог понять.

— Какое помещение вы мне отведете?

— Я приготовила комнату, и все бумаги вам доставят туда, — сказала она. — Если вам что-нибудь еще потребуется, можете позвонить. Пока вы здесь, мне хотелось бы, чтобы вы никуда не отлучались, во всяком случае, не уходили за пределы сада.

Она позвонила в колокольчик, давая попять, что беседа окончена.

Теперь Роджер вспомнил, где он видел ее раньше, — на фотографиях в газетах. Правда, сходство было слабым, но он узнал ее, как только она упомянула о контрабанде валюты. Речь шла о крупнейшей валютной операции, которой когда-либо занимался Скотленд-Ярд. Дело обросло многочисленными побочными линиями и неисчислимым количеством подробностей. Значит, его привезли к миссис Джеймс Дэлапи. Муж ее был сыном обедневшего пэра. Как утверждали газеты, обвинении против него оказались самыми тривиальными. Из этого явствовало, что Скотленд-Ярд играл с прессой в «кошки-мышки», скрывая от нееистинный масштаб преступления.

Комната, в которую привели Роджера, была просторной, со всеми удобствами, окна выходили на заднюю часть сада. Принесли чай, а полчаса спустя — две объемистые папки, после чего Роджера оставили наедине с самим собой.

Роджер приступил к работе. Ему нужно было тщательно ознакомиться с массой фактов, вникнуть в каждую деталь и по крупицам воссоздать картину расследования. А оно началось с того момента, когда служащий таможни случайно обнаружил, что Дэлани при выезде из Англии имел при себе на сто фунтов больше, чем разрешалось, — в общем, ничего из ряда вон выходящего. Однако в чемодане Дэлани была найдена почтовая открытка (у дураков всегда при себе есть нечто подобное — они никогда не уничтожают всех улик) с поименным списком французских и швейцарских граждан, с которыми Дэлани входил в контакт. Именно с этими людьми имели дело мелкие валютчики. В папке Роджер нашел подробный отчет о том, какие вопросы задавал сотрудник Скотленд-Ярда Дэлапи и какие сведения последний ему сообщил.

Было около восьми часов вечера, когда Роджер закончил изучение документов. Он протер уставшие от чтения глаза и позвонил по телефону. Швейцар ответил без промедления.

— Я бы хотел поговорить с мадам, — сказал Роджер.

— Мадам просит поужинать с ней, сэр. Ужин в 8.30.

Мадам вышла к ужину в черном платье с белыми манжетами и воротничком. Она ожидала Роджера в маленькой комнате позади столовой. Здесь находился бар, красиво отделанный металлом и цветным стеклом. Когда мадам предложила Роджеру коктейль, на лице ее была написана грусть. Это выражение не сходило с него и когда они пили коктейль. Выглядела она побледневшей и, видимо, уже предполагала, каков будет его ответ. Вопросов она не задавала почти до самого десерта.

Внезапно сна подняла глаза на Роджера.

— Вы пришли к какому-нибудь мнению?

— Да.

— И каково оно?

— Вы были правы. У него почти нет шансов выкрутиться.

— Вы нашли хотя бы одну лазейку?

— Ни одной. В Ярде он выдал себя с головой.

— Нет, — сказала она и улыбнулась, как может улыбатьсямать, когда ее ребенок ошибся. — Джеймс не привык иметь дело в полицией. Он под стражей…

— Да, в бумагах говорится об этом. Он в Брикстоне, и в понедельник или во вторник на будущей неделе дело его будет передано в Олд Бейли, Я очень сожалею, но шансов у него нет. Вы, вероятно, полагаете, что к нему подошли слишком строго, так как до войны за это не судили, но… — Роджер пожал плечами, — …по крайней мере хорошо, что ваш муж не втянул а это дело вас.