Инспекторша драконьего аэропорта (СИ)

Мне стало резко все равно, в каком виде он меня сейчас увидит, потому что резвой козочкой поскакала в ванную для того, чтобы посмотреть самой.

— Ты не волнуйся, мы сейчас еще и маме покажем, может, она что-то знает о подобном, — прилетело мне в спину, а я как будто на стену со всего размаху налетела.

— Маме? Твоей маме? — Я развернулась и уставилась на него ошарашенно.

— Конечно, я уже порадовал ее новостями о том, что я нашел невесту, и она уже ждет не дождется возможности, чтобы с тобой познакомиться, — поделился со мной «радостными» новостями дракон. Нет, он вот вообще нормальный? Я снова резко поменяла траекторию движения и, набычившись, начала медленно продвигаться обратно в его направлении. Если мне не изменяет память, то по тому договору, который я, кстати, так еще и не подписала, мне вроде как можно было его безнаказанно бить. Может, подписать и поорудовать сковородкой, пока рука не отсохнет или весь пар не выйдет?

— Да ты не волнуйся так, тебе вообще не стоит переживать по поводу знакомства с моей мамой, все равно ты ей не понравишься, — спокойно и немного насмешливо заметил Эйнард.

— Это еще почему? — осведомилась я настороженно. Не то чтобы мне действительно очень хотелось понравиться его матери. У меня такой задачи никогда не было, но все равно, ведь обычно принято переживать в такие важные моменты и пытаться понравиться…

— Если я начну со всех пунктов почему, то я не закончу до конца тысячелетия, уж поверь мне, моя мать тебя просто возненавидит. Вы слишком разные, чтобы нравится друг другу, — с легкой усмешкой заметил дракон, — а значит, она не станет настаивать на свадьбе.

А пазл в моей голове сложился окончательно. Этот чешуйчатый гад просто грязно использует меня как ширму. Ну что ж, если так, то уверена, что смогу разочаровать его матушку.

— Тогда не будем откладывать, пошли знакомиться. — Я двинулась к двери.

— В таком виде? — поразился Эйнард.

— Ты ведь сам сказал, что все равно не смогу ей понравиться, так что зачем париться.

— А тебе хотелось бы ей понравиться? — поинтересовался дракон странным голосом, а я растерялась. Хотела ли?

Разумеется, я не пошла на встречу с мамой в ночнушке, а принарядилась как могла. Зачем? Сама не знаю, но не хотела верить в то, что мне сказал Эйнард, мне хотелось понравиться. После недолгих размышлений решила, что это просто чтобы лишний раз позлить дракона. Ясное дело, что мы с ним не пара и никогда ей не станем, но знаете, какая самая страшная месть для мужчины? Это понравиться и подружиться с его мамой, а потом расстаться с ним, потому что любовь, как известно, приходит и уходит, а мама всегда останется мамой, и выносить мозг своему отпрыску по этому поводу она будет долго, качественно, умело и со вкусом.

Подкрепленная мыслями, которые сдерживали легкий мандраж, надела одно из платьев и, красиво уложив волосы, отправилась на встречу, которая должна была состояться в комнате дракона. Меня это вполне устраивало, все-таки такие вещи должны происходить в спокойной и интимной обстановке. Дополнительную радость приносило то, что я получила еще один выходной в честь этого торжественного события. Не поймите неправильно, мне правда очень нравилась моя новая работа, каждый день что-то новое и захватывающее, но пересчитывать сегодня гномов и прочих созданий сегодня была просто не в состоянии. У меня все еще сильно болела голова и ломила шея. Котик же, пришедший вскоре после ухода дракона, так и не смог родить ничего внятного, только блеял, что, скорее всего, это аллергия, она скоро пройдет и волноваться мне не о чем. Верилось в это с трудом, но состояние более-менее стабилизировалось, а значит, причин для нервного припадка не было.

Стоило только войти в комнату, как на меня обрушился пристальный и тяжелый взгляд.

— Значит, землянка, — сказала сидевшая передо мной дама и недовольно поджала губы, а я так и застыла в дверях, напрочь позабыв приветствия и что там еще было положено у драконов.

Передо мной сидела женщина, которую можно было описать словосочетанием «строгая гувернантка» эдак из века восемнадцатого. Чопорное, наглухо закрытое платье, убранные наверх в пучок волосы, ни грамма косметики и минимальное количество украшений. Несмотря на красивый бутылочно-зеленый цвет платья, из-за полного отсутствия украшений казалось, что мать Эйнарда в трауре, хотя, возможно, именно так оно и было. Вот только не уверена, что именно она оплакивала: свою явно несчастную жизнь или выбор сына. Сейчас у меня не оставалось и капли сомнений в том, что Эйнард был прав: я ей точно не понравлюсь.