Inspiraveris. Верни меня

– Аурелия, другого выхода у меня нет. Она предатель. А я даже позабыл, что она в замке, потому что был слаб. Дальнейшие события… они не давали мне вспомнить об этом, и я услышал только крики моих братьев, когда был с тобой. Никто и не заметил этого, потому что здесь всего пять истинных, два человека, готовящих для тебя на кухне, и мы. Низшие разорвали их, унесли жизни из-за меня. Я был поглощён тобой, – вижу, как мучает его это. Кладу руку на его щеку, стараясь немного утихомирить раскаяние, которое не его.

– Вэлериу, это случилось, но не по твоей вине…

– Моей! – Повышает он голос, уворачиваясь от моей ласки. Отходит от меня, зло поджимая губы.

– Тогда и я виновата. Переложи эту вину на меня. С моим появлением тут начались твориться ужасы, от которых вы оберегали людей. Я одна виновата! Если бы не я… если бы вчера я решилась и умерла…

– Не смей! – криком перебивает меня, подскакивая, и хватает мои запястья. А я уже не могу сдержать поток слез, потому что чувствую и свою тяжесть вины за смерти двух людей, и ещё одной в будущем.

– Нет, милая моя, нет, – уже тише говорит он и отпускает мои руки, стирая пальцами слезы.

– Не плачь, Аурелия. Таков мир во время войны. Только полководец виноват во всём, но не другие. Не ты, которая дала мне силы, подарила эту жизнь заново. Я в ответе за всё. Не смей даже мыслить об этом отвратительном желании, – гладит моё лицо. Но разве унять сердце, которое уже приняло часть вины на себя? Если бы не медлила, если бы всё было иначе, то не было бы смертей.

– И что будет дальше? – шёпотом спрашиваю его, хлюпая носом.

– Сначала мне необходимо разобраться в причинах. И возможно, это влияние Василики, – отпускает моё лицо, отходит от меня.

– Но как? Как она могла это сделать?

– Пока не могу дать тебе ответ на этот вопрос, потому что сам не знаю. Мне надо забраться в разум, чтобы понять. Я… – напрягается, обрывая предложение, и быстро обходит меня, распахивая дверь.

– Господин! – крик внизу, и я задерживаю дыхание.

– Мертва. Мы нашли тело внизу, её разорвал один из низших, – от этой информации я издаю стон и закрываю лицо руками.

– Жди моего приказа. Вызови братьев и людей, пусть отмоют всё, и поставь двоих вниз. Укрепите позиции на стене и поблизости к поселению, – даёт распоряжение Вэлериу и закрывает дверь, поворачиваясь ко мне.

– Правду нам не узнать, – шепчу я, закрывая глаза, и мотаю головой.

– Аурелия…

– Иди, Вэлериу, они ждут тебя, – перебиваю, отворачиваясь от него, и направляюсь в ванную комнату.

– Радость моя, – его, наполненный нежностью и печалью, голос останавливает меня, а в глазах стоят слезы.

– Со мной всё хорошо, принять сложно, – стараюсь не выдать свои настоящие чувства дрожью в голосе. Но не могу, интонация скачет.

– Ложь. Я не отрекаюсь и не каюсь, моя драгоценная. Жди меня, но не тревожь свою душу по ушедшим, им это не поможет. И нам никто не поможет, радость моя, выжить, кроме самих себя. А у тебя таких трое. Мои братья будут до последнего прятать тебя за спиной, как и я. Обещаю тебе, только и ты желай этого. Без твоих желаний моё существование омрачится. До встречи, – слышу, как хлопает дверь, и позволяю потоку слез вырваться из глаз. Опускаюсь на пол и кусаю ладонь, только бы никто не слышал.

Как же страшно понимать, что это случилось из-за меня. Это больно, безумно больно. И она же предупреждала меня. Помню, что говорила – повлеку смерть за своё решение. Вот она расплата за минуты сладострастия. Вот так наказывают за грехи.

Выплакав все накопившееся во мне, поднимаюсь с пола и сбрасываю с себя грязную сорочку Вэлериу и вхожу в ванную. Почему невозможно смыть с себя вину водой? Отчего не отмыть так же душу, как и тело?

– За что ты так жесток к нам? – шепчу я, поднимая голову к потолку. – Неужели, ты не видишь, насколько необратимо наши души падают во тьму, а ты не спасаешь? Ты обязан любить каждого своего ребёнка на земле, кем бы он ни был. Обязан быть милостивым и понимающим к нашим слабостям. Тогда зачем Ты, вообще, существуешь? Разве тебе доставляет радость видеть, как мучаются Твои дети? Меня учили, что Ты несёшь в себе прощение и свет. Только я не вижу этому подтверждения. Ты безучастен, создал ад на земле и счастлив. Ты не всесилен, Ты слаб в своих обидах на человечество, и Ты же родил в наших душах пороки. Ты выдумал нам испытания. За что? Месть за Твоё распятие? Месть за то, что мы живые, а Ты не можешь быть тут? Ты не всевышний, Ты никто, стравливающий нас друг с другом. Так увидь и раскайся сам в своих грехах, прежде чем обвинять нас в них.

Знаю, что моя речь никогда не будет услышана, но становится легче, что сказала, попыталась и ни к чему не пришла.