Inspiraveris. Верни меня

Они тут… нашли меня и разорвут теперь. Бежать, должна бежать. Подхватываю юбку и несусь со всех ног, не разбирая дороги. Бегу, надеясь, что спасусь. Что-то тяжёлое обрушивается на меня, и падаю, издавая крик. Придавливает к земле. Кричу от страха. Закрывают мне рот, продолжая крепко придавливать к мокрой траве.

– Тише, милая, доченька, тише, – раздаётся рядом с ухом. Замираю, распахивая глаза. Сердце начинает биться быстрее, если такое возможно. Мама. Переворачивают и резко поднимают. Моргаю, пытаясь побороть чёрные точки перед глазами, и только через несколько секунд могу разглядеть знакомое лицо с зелёными глазами, отражающими луну над нами. Те же чёрные волосы, те же черты лица, сейчас резче выделяются. Только глаза иные… не мои… то была правда…

– Мама, – шепчу, не веря в это.

– Родная моя, доченька моя, – гладит лицо, прижимает к себе и целует в висок. А я пошевелиться не могу, мысли путаются, их практически нет. Усталость мигом накрывает меня, что даже стоять нет возможности.

– Давай, нам надо идти. Я спасу тебя, – шепчет она, отодвигая меня на расстояние вытянутых рук.

– Как я рада, что все получилось. Ты теперь с нами, на нашей стороне, хоть и испорчена, но ещё не всё потерянно, родная моя. Мы теперь выиграем, – эта улыбка напоминает оскал, и нет, это не моя мать. Выворачиваюсь из её рук, отхожу от неё. Взгляд цепляется за длинные и острые ногти, подтверждающие её существо, коим она и является.

– Получилось? – переспрашиваю я.

– Ох, да, одна из нас помогла мне вырвать тебя из их рук. Все прошло по плану. Они же так коверкают сам факт смерти, радуясь ему. А пьяные люди более всего подвластны нашему внедрению, – быстро кивает она, гордо объясняя.

– Ты обманула меня… убила их… Георга, – шепчу, а душа не сможет больше собраться, как и истерзанное сердце.

– Потом, все потом. Я тебе объясню. Так необходимо было, Лия. Такова наша жизнь. Если не убьёшь ты, то убьют тебя, а особенно они…

– Ложь, – перебиваю её. – Ты убила невинного. Андрея.

– Предатель, – шипит она, делая шаг ко мне, а я от неё.

– За что? Почему ты обманула меня? – мотаю головой, и не верю больше. Никому не верю, даже себе. Потому что и я не принадлежу более своему разуму.

– Милая моя, я пыталась уберечь тебя от этого всего. Пойми меня, была бы возможность, я бы спрятала тебя, но ты сама приняла решение. И нам надо попытаться всё исправить, пока есть ещё такой вариант, – шепчет она, а я упираюсь спиной в столб дерева.

– Скажи, те таблетки… те, что дала ты мне… я… умерла бы? – каждое слово даётся с трудом, потому что страшно услышать ответ.

Кривится, поднимает на меня взгляд. И не нужны слова, всё и так ясно.

– Прости, но тогда это был единственный способ, чтобы ты не смогла оживить его. Я испугалась за тебя. А ты сделала это, ты предала меня…

– Я? – изумляюсь, задыхаясь от правды. – Я? Ты была всем для меня, а пожелала убить, вместо того, чтобы рассказать. Я не верю в то, что ты моя мать. Выходит, что они все же правы. Вы чудовища, которые только и делают, что убивают! Только что я сожгла своего отца! Как ты могла так поступить со мной? С ним? За что ты так ненавидишь меня?

– Успокойся, Аурелия. Всё преподнесли не так, как это было. Да, я убила его, потому что он угрожал расправой…

– И правильно делал! Василика всё это начала, она виновата…

– Закрой рот, – звонкий удар по щеке, и я отлетаю вбок, падая на землю. Перед глазами вспыхивают огни, а челюстью едва можно двинуть. Боль пронзает, как моё тело, как и сердце. Так остро, так незабываемо и невыносимо. Кривлюсь и слизываю с уголка губ кровь.

– А теперь слушай меня, – шипит мама, хватая меня за плечи, до рези на коже, впиваясь ногтями. – Ты пойдёшь со мной сейчас и будешь делать то, что я скажу. Если умрём мы, умрёшь и ты. В тебе моя кровь. Если ты решишь иначе, то обречешь себя на смерть. Стоит ли он этого? Вэлериу до сих пор любит меня. Василику. Поверь мне, не выдумывай себе глупости. Ты совершила ошибку, отдав ему то, что могло помочь тебе. Ты глупа, девочка, если посчитала, что хотя бы немного затронешь чью-то душу. Нет её у нас. Ты предала меня, убила девушку. И это я помогла тебе, благодаря собственной силе.

Это не её слова, не её голос. Не моя мать передо мной, словно другое существо в ней. Василика. А я задыхаюсь внутри, не могу двинуться. Не хочу ничего более. Понимаю, что моя мать потеряна для меня навсегда.

– Убей меня, молю тебя. Если когда-то любила меня, убей, – шепчу, из глаз текут слезы, которые я даже не замечаю. Щека горит от боли, вся я горю от этого чувства, смотря в безумные зелёные глаза, которые никогда не знала.

– Нет. Ты нужна мне живой. Наживка для него, – смех, такой противный, гадкий и злой вырывается из её рта. Поднимает меня, крепко держа за плечи. И где моя сила? Где моя злость? Я опустошена, мне слишком больно внутри.