Inspiraveris. Верни меня

Viginti sex

Словно по щелчку распахиваю глаза и резко сажусь на чем-то мягком. Мои пальцы тонут в шерсти, перевожу туда взгляд. Меха, огромное количество мехов разных цветов от светло-серого, рыжего до чёрного, а я нахожусь в какой-то комнате, спальне, с деревянной широкой кроватью и пологом из темно-бордовой ткани. Прямо напротив меня горит ярко камин, согревая пространство вокруг меня.

Мотаю головой, пытаясь вспомнить, что произошло, и как я тут оказалась. Это не моя спальня: тёмные стены, старинные канделябры и факелы на стенах, какие-то картины, столик с зеркалом и только мягкий огненный свет потрескивает в воздухе.

Спускаю ноги на каменный пол, замечаю, что я до сих пор в праздничном платье и сапогах. Пытаюсь встать, но голова кружится. Сажусь обратно, чувствую насколько истощена и голодна. Желудок буквально сводит спазмами, сглатываю горькую слюну и медленно дышу.

Помню Вэлериу… человек или же нет… Василика… мама и тьма. Открываю глаза, все же вставая на ноги, чтобы понять, где я нахожусь. Замечаю дверь недалеко от камина справа и с надеждой, что это выход, качаясь, подхожу к ней. Нажимаю на ручку, но это оказывается ещё одна комната, где нет света, а только в ночном луче, льющемся из небольшого окна, блестит сантехника. Ну, хоть на этом спасибо, в туалет тоже хочется, как и умыться. Даже в темноте дохожу и нахожу необходимые мне вещи. На ощупь двигаюсь, потом по стенке и добираюсь до раковины с зеркалом. Не смотрю даже на себя, а открываю воду. Ледяную воду, но и это хорошо. Необходимо, чтобы плеснуть в лицо и с наслаждением замереть.

Шум за дверью привлекает моё внимание сквозь журчание воды. Выключаю её и осторожно подхожу к двери, выглядывая в приоткрытую щель.

– Аурелия, вам не нужно бояться меня. Это я, Петру, – знакомый голос прерывает быстрый стук сердца, и я смело вхожу в спальню, останавливаясь, смотрю на мужчину. Но какого-то другого. Слишком белая кожа и глаза… да, именно глаза больше всего отличаются от тех тёмных, практически чёрных. Сейчас же они светло жёлтые и придают ему странный, даже незнакомый вид. Удивительно, как цвет глаз может изменить лицо. Да и одежда его… хм, очень своеобразная. Чёрные облегающие штаны, сапоги, чёрная рубашка и чёрный, расшитый камнями, жакет.

– Я пришёл, чтобы поприветствовать вас у нас и предложить освежиться, переодеться в чистую одежду и спуститься со мной на ужин. Вы провели сутки во сне, и ваше тело требует подпитки, – спокойно продолжает он, пока я пребываю в лёгком шоке от этой новой манеры взмаха руки с длинными ногтями, как у Вэлериу.

– Что с вами произошло? – шепчу, все же делая шаг назад.

– Ах, это, – улыбается он, указывая на своё тело. – Я вернул свой облик, который так долго скрывал. И знаете, Аурелия, это словно домой вернуться. Невозможно долго прятать сущность под иным слоем. Вам не нравится?

– Мне? Эм… ну… просто странно и вы… где я, Петру? – не могу даже подобрать слов, чтобы ответить ему вежливо, и просто вздыхаю, облокачиваясь о косяк.

– Вы в нашем доме, где вы в безопасности, Аурелия. Здесь вам ничего не грозит. Мой брат выполнил своё обещание, как вы и хотели, – продолжает улыбаться.

– Я… не хотела… только не умереть…

– А вы разве мертвы? Нет же! Посмотрите, вы дышите, у вас прекрасная комната, которую мы выделили для вас, правда, подальше от всех остальных, ведь грех для нас это пища… очень необходимая пища, – медленнее произносит последнее слово, делая шаг ко мне. И двигается он иначе, как хищник, плавно, с грацией и странной полуулыбкой на губах.

– А сейчас примите ванну, насладитесь чистотой и в шкафу найдёте одежду. Брат выразил желание видеть вас только в той одежде, которую он приемлет. Поэтому думаю, вы будете выглядеть прекрасно. Настоящая румынка. Я покажу вам все, – хватает со стены факел и подносит его к огню, зажигая его. А я не двигаюсь, очень сложно сейчас принять эти слова, пока в груди таится страх и желание сбежать.

– Не получится, – говорит Петру, поднимая голову на меня и подходя ко мне.

– Вы что… тоже читаете мои мысли? – изумляюсь я даже несколько обиженно.

– Нет, у меня такой возможности нет, но я чую ваши мысли в воздухе. У нас идеальный нюх, Аурелия. Сейчас вы полны желания бежать, но пойдёмте, я вам кое-что покажу, – он указывает рукой на тёмные шторы и идёт к ним, распахивая одной рукой. Затем открывает стеклянные створки и поворачивается ко мне.

– Ну же, посмотрите сами, – предлагая, он проходит куда-то.

Шумно вздыхаю и отталкиваюсь от косяка, иду в ту же сторону, где скрылся Петру. Холодный, даже ледяной воздух врывается в лёгкие, когда оказываюсь на балконе.

– Видите, – он указывает вперёд. А я от шока, от обречённости и нежелания понимать, просто стою и не могу шелохнуться. В свете луны под нами плещется вода вокруг каменного строения. Она всюду, буквально всюду, омывает выступ, на котором стоит этот замок.