#INSTADRUG

– Ладно, ладно, я шучу. Когда меня начнут готовить к операции?

– На этой неделе. Сегодня мы поедем домой, а послезавтра вернемся. Если ты хочешь, чтобы я была тут с тобой, только скажи. – Она так крепко держала меня за руку, будто я могу упасть в любой момент.

– Нет, не нужно. Тут маленькие дети в одиночку лежат, а я в двадцать три с тобой буду…

– Хорошо, как скажешь. Но если что-нибудь понадобится…

– Я все понял. Ну что, поедем домой?

– Да, конечно.

Мы встали с лавки и направились к выходу.

#ГЛАВА_45

Кэрри Блейк

Я сидела на полу около класса и пыталась поймать Wi-Fi. Странно, но я не встретила никого из моих однокурсников. Наверное, потому, что пришла на двадцать минут раньше. Редкость для меня. Мы переписывались с Тео, который рассказывал мне о своем новом университете и скандале с учителем.

Я заглянула в «Фейсбук». Вообще, из-за частых переписок с Тео я совсем его забросила, поэтому на меня сразу обрушилась лавина новых уведомлений.

Я стала привычно прокручивать ленту, чтобы узнать, как дела у моих друзей и знакомых.

Конечно, я заглянула на страничку к Маэлю. Оказалось, он готовился к серьезной операции на сердце и очень переживал.

Я решила написать ему, спросить, как дела, как он себя чувствует… Мне очень хотелось его поддержать, сказать, что все будет хорошо.

Маэль написал ответ буквально через минуту. Думаю, мое сообщение застало его врасплох.

Он старался выглядеть сильным и оптимистичным, но я все равно чувствовала его тоску и страх перед неизвестностью. Маэль будто предчувствовал, что должно случиться что-то плохое.

В ответ я отправила смайлик. Внезапно Маэль написал сам.

Он спросил это так, словно мы уже довольно долго общаемся.

Этот день можно было официально считать началом нашей дружбы. Зная о том, что Маэля готовят к операции, я старалась как можно реже говорить об этом и пыталась отвлечь его от плохих мыслей. За время нашего общения мы очень сблизились и многое узнали друг о друге. Мы переписывались почти каждый день. Он мог написать мне посреди ночи, и я отвечала. Что-то во всем этом заставляло меня грустить. Я будто предчувствовала, что это ненадолго. Словно какой-то временный жизненный урок, который нужно усвоить и продолжать жить дальше.

Состояние Маэля, запертого в стенах больницы и лишенного живого общения, ухудшалось с каждым днем. А мы продолжали разговаривать. Шли недели.

Он рассказал о том, что операция не гарантирует полного выздоровления. По-настоящему его могла спасти лишь пересадка сердца, которая сейчас невозможна из-за отсутствия донора. Эйнсворт постоянно шутил на эту тему, порой жаловался и ныл о том, что хочет скорее умереть. Я вправляла ему мозги, иногда жалела как маленького или шутила вместе с ним. Но я ни разу не услышала от него слов о том, что ему страшно. Я могла рассказывать ему о своих переживаниях и делиться своими радостями. Он всегда был таким смешным и веселым. Поддерживал меня, как и я его.

Чем ближе становился день операции, тем реже мы о ней разговаривали. Словно совсем забыли о ней. Забавная дружба у нас получилась: счастливая девочка, которая никогда не улыбалась, и несчастный мальчик с вечной улыбкой на лице.

Я хорошо запомнила предпоследнюю ночь перед операцией. Мы, как обычно, переписывались обо всем на свете. Меня мучила бессонница, когда вдруг зазвонил телефон. Я подскочила на месте. Незнакомый номер. Я подняла трубку.

– Кэрри, я знаю, ты меня слышишь, – я не сразу поняла, чей это насмешливый хрипловатый голос. Прежде мы никогда не разговаривали по телефону.

– Привет. – Я растерянно улыбнулась, сжимая в руках подушку.

Некоторое время мы молчали.

– Знаешь, я боюсь умирать, – вдруг сказал он.

Я поняла, что Маэлю страшно. Впервые он осознал, насколько близок к смерти.

Он был всего лишь мальчишкой, который соорудил крепость из тайн, сплетен, загадок, за которой прятался все это время.

– Ты не умрешь, – дрожащим голосом ответила я.

Мы долго перешептывались, словно боялись, что чудовище по имени Смерть услышит наши голоса и придет забрать беглеца Маэля.

– Спокойной ночи, – сказал он и положил трубку.

Я просидела, уставившись в стену, до самого рассвета.

Маэль Эйнсворт

Я стоял у зеркала в своей комнате и рассматривал себя, словно в последний раз. Бледный как смерть, которая рано или поздно заберет меня к себе.

За день до операции мне разрешили побыть дома, отправив со мной сиделку из госпиталя.

– А почему это ты не в кровати? Ложись, тебе нужно как можно больше отдыхать! Я тебе покушать принесла, – заговорила она, расставляя тарелки на небольшом столике возле моей кровати.

Я послушно прилег, но на еду даже не взглянул. От таблеток меня жутко тошнило.

– Давай, Маэль, приподнимись, я поправлю подушку. – Она начала суетиться вокруг меня, стараясь сделать как лучше, но мне было это все равно. Я послушно делал то, что она мне говорила.