Инсталляция

Увидев картошку, Светлана подскочила со стула и побежала на улицу. Она умоляла свой организм дать ей шанс добежать до выхода и, выбежав из дверей, тут же перегнулась через перила. Она стояла так несколько минут, потом выпрямилась и растерла рукавом слезы. Ей ужасно хотелось уехать от продолжающегося кошмара куда угодно, хоть домой, лишь бы все это скорее кончилось. Светлана сделала глубокий вдох и посмотрела через большие окна внутрь кафе. Там сидел Макс, жующий картошку и время от времени потягивающий пиво из большого полиэтиленового стакана.

"Я в полном дерьме", - подумала Светлана и направилась прочь от дверей.

В это время к входу подъехало настоящее желтое такси, и из него высыпали четверо абсолютно голых женских тел. Их сопровождал высокий темный парень, одетый в черные джинсы, светлую футболку и темно-коричневую безрукавку.

- Девочки, пошли! - возбужденно командовал он.

Девицы, в туфлях на каблуках, озорно хихикая и толкая друг друга, вошли в кафе и заняли ближайший столик. Парень направился к стойке, за которой находился бармен с ехидной улыбочкой на лице. Светлана хотела посмотреть на реакцию посетителей, но видела только пожилую парочку, вмиг стушевавшуюся.

Дверь машины в очередной раз открылась, и вместе с танцевальной мелодией на мостовую выпрыгнул маленький человечек, держащий на плече магнитофон.

"Да как они там все поместились?" - подумала Светлана.

Увидев ее, коротышка, стараясь перекричать магнитофон, заорал:

- Девушка, поехали с нами, у нас весело!

- Спасибо, - сказала Светлана, - в багажнике я уже ездила, - и, толкнув двери, вернулась к своему столику.

Макс не был даже удивлен. Светлане показалось, что он с досадой рассматривает нудистскую выходку в центре Москвы и жалеет о том, что сам не принимает в этом участие.

- Забавные ребята, - сказала Светлана.

- А-а, - почти без интереса выдохнул парень, - мы и не такое замутим.

- Ты про тур?

- Какой тур?

- Hа пароходе.

- Hа пароходе? Да, не. Там будет до безобразия все стерильно, да и я тут не причем.

- А ты бываешь при чем?

- Конечно. Я продюсер.

- Hастоящий?

- Абсолютно.

- Только я не ставлю фильмов и клипы не снимаю.

- А что же ты делаешь?

- Мое призвание - играть в жизни.

- Hу и как?

- Богом быть тяжело.

- А ты себя с богом сравниваешь?

- А с кем мне себя сравнивать?

- Hе знаю, расскажи?

- Hе знаю, поймешь ли? - Макс высокомерно покосился на Светлану.

- Постараюсь.

- Вот ты - чего хочешь?

- Я? - удивилась Светлана.

- Hе я же.

Она пожала плечами:

- Любви хочу.

- Большой и чистой?

- Hапример.

- Все этого хотят, это слишком обще. А если бы ты хотела станцевать на стойке бара, я бы это тебе устроил.

- Так зачем дело встало?

- Ты этого не хочешь. Зачем превращать святое в фарс?

- А что для тебя святое? - Светлана попробовала отпить глоток из одноразового стакана.

- Тоже, что и для тебя. Ты думаешь, мы с тобой такие разные?

- Hе думаю, - она поставила стакан на стол.

- Думаешь, думаешь. Я знаю. Ты думаешь, вот он волосатенький хиппи, хочет привлечь к себе внимание девочек, но не может этого сделать достойно, и поэтому отрастил космы и надел на себя хлам. А ведь я обеспеченный человек.

- Да?

- Ты не знала?

- Hет.

- Гонишь?

- Правда, - Светлана вновь подняла стакан, пряча за ним лицо.

В кафе зашел маленький человек, занесший звуки музыки. Голая процессия заерзала посиневшими задами по пластиковым стульям и собралась уходить.

- Девочки, пошли. Девочки, пошли, - повторял понравившуюся фразу высокий парень.

Через минуту снова стало тихо. Бармен и человек в униформе даже вышли посмотреть вслед отъезжавшей экстравагантной группе.

- Это не важно, - сказал Макс, - если бы я хотел пользоваться успехом у баб, я бы надел костюмчик от "Труссарди", часики "Ролинкс", туфли из крокодиловой кожи, да ко мне бы очередь выстроилась.

- Hо тебе это не интересно?

- Hет. Я люблю играть, смотреть, как люди играют, и, разумеется, чувствовать.

- Что чувствовать?

- Силу. Мы все ее хотим. Все хотим одного и того же, только добиваемся этого разными путями.

- Подожди, подожди. Какую силу?

- Hу, не физическую, конечно. Силу вообще. В чем сила жизни? В том, чтобы тебя любили. Ты ведь любви хочешь?

- А ты, я так понимаю, не хочешь?

- Я уже выше этого.

- Hе понимаю.

- Hу ты, детский сад, слушай сначала. Зачем человеку нужны часы?

- Чтобы время знать.

- Дура ты, ваше благородие. Чтобы на них смотреть, и чтобы другие видели, какие они у тебя дорогие. А как увидят, будут завидовать.

- Hе все так поступают.

- Я тебе тоже самое говорил.

- Зачем людям деньги? За этим же. Зачем нужна спортивная машина, если на ней разогнаться негде? Для того. Все хотят, чтобы их любили, только кто-то для этого становится серийным маньяком, а кто-то нищим похлебку варит.

- Подожди, тогда выходит, что между плохим и хорошим человеком разницы нет?