Инстанция буквы в бессознательном (сборник)

Ложная концепция психического процесса в смысле Ясперса, в которой симптому отводится лишь роль признака этого процесса, особенно неуместна в применении к психозу, ибо нигде симптом не вписан более отчетливо в саму структуру заболевания. Нужно лишь уметь правильно прочесть его.

Что волей-неволей заставляет нас описать этот процесс в радикальных определениях отношения человека к означающему.

5. Не нужно, однако, так далеко ходить, чтобы заинтересоваться разнообразием, в котором предстают вербальные галлюцинации в «Мемуарах» Шребера, и кроме обычно проводимых «классических» различий в соответствии со способами участия в «percipiens» (степень «веры») или в реальности оного («услышанность»), разглядеть в них и другие тонкости, определяемые заложенной в самом perceptum речевой структурой.

Уже по одному описанию текста галлюцинаций лингвист без труда сумеет провести в них границу между феноменами кода и феноменами сообщения.

К феноменам кода будут отнесены при этом подходе голоса, пользующиеся тем Grundsprache (мы переводим это: «язык-основа»), который Шребер описывает (S. 13-I)[79] как «несколько архаичный, но всегда точный немецкий язык, отличающийся особым богатством эвфемизмов». В другом месте (S. 167-XII) он с сожалением вспоминает «о его аутентичных формах, со свойственными им чертами благородной изысканности и простоты».

Эта область феноменов описывается выражениями, которые как по форме (новые сложные слова, составленные, однако, в соответствии с нормами родного языка пациента), так и по употреблению, являются неологизмами. Галлюцинации информируют субъект как о формах, образующих новый код, так и о способах использования этих форм. Именно им обязан субъект, например, самим термином Grundsprache, который этот код обозначает.

Речь идет о чем-то очень напоминающем те сообщения, которые лингвисты называют «автонимами», так как объектом передачи является в этих сообщениях само означающее, а не то, что оно означает. Но отнесенность сообщения к нему самому — явление необычное, но вполне нормальное — усложняется здесь тем обстоятельством, что сообщения представляются исходящими от существ, отношения между которыми они же сами и выражают, притом выражают в формах, чрезвычайно напоминающих способы соединения означающих. Почерпнутый из этих же сообщений термин Nervenanhang, который мы переводим как «соединение нервов», наглядно иллюстрирует это замечание — не только потому, что активность и пассивность во взаимодействии между этими существами сводятся к присоединению и разъединению этих нервов, но еще и потому, что нервы эти, точно так же как и божественные лучи [Gottesstrahlen], с которыми они однородны, представляют собой не что иное, как овеществление слов, носителями которых они служат (голоса формулируют это следующим образом: «Не забудьте, что природа лучей такова, что они должны говорить» — ср. S. З0-X.

Перед нами отношение системы к своему собственному строению в качестве означающего — отношение, которое следовало бы подшить к досье по делу метаязыка как доказательство непригодности этого понятия для определения дифференцированных в языке элементов.

Заметим, с другой стороны, что мы встречаемся здесь с явлениями, которые на том основании, что эффект означения предвосхищает здесь сам процесс его, ошибочно были названы интуитивными. На самом деле речь здесь идет о действии означающего, проявляющемся постольку, поскольку степень достоверности его (вторая степень: значение значения) приобретает вес, пропорциональный той загадочной пустоте, которая обнаруживается поначалу на месте самого значения.

Забавно, что по мере того, как для субъекта это высокое напряжение на означающем падает, т. е. как галлюцинации сводятся к ритурнелям и перепевам, пустота которых вменяется лишенным ума и личности, и к тому же совершенно потусторонним области

бытия существам, голоса начинают придавать значение тому, что на языке-основе именуется Seelenauffassung, «концепция душ», каковая концепция заявляет о себе каталогом мыслей, вполне достойным солидного труда по классической психологии. Каталогом нарочито педантичным, что не мешает субъекту сопровождать его вполне приличествующими ему комментариями. Заметим, что в комментариях этих источник каждого термина старательно отмечается; так, использовав термин Instanz (см. прим. к 29-II; ср. прим. к 12 и 21-II), субъект тут же в примечании подчеркивает: это слово мое.

Так, не укрывается от него основополагающее значение, которое принадлежит в формировании психики «мыслям памяти» (Erinnerungs gedankeri), доказательство чему он тут же находит в поэтическом и музыкальном использовании модуляционного повторения.