Инстинкт

Где-то сбоку послышался незнакомый шум. Том спрятался за ржавой машиной и достал единственный пистолет, что имел при себе. За все десять лет прогулок по улицам он хорошо помнил и знал многие звуки мёртвого города: рёв изменённых дизельных двигателей своего бункера, ржавый скрежет механических колесниц на педалях и роторно-поршневые двигатели Граунд-Хилла, обычный шум упавших камней, рык сборщиков или мясников, лай собак, скрежет оседающих стальных конструкций, гулы ветров и всего остального коктейля звуков мёртвого города.

Звук, который сейчас доносился до ушей Томаса казался каким-то сказочным и необычным. Он воссоздавал картину из воспоминаний со звуками ещё живого города. В юноше проснулось старое ощущение, когда в детдоме он впервые оказался на своём первом празднике. Смешанное чувство удивления, страха и любопытства. В разрушенном мире любопытство — самое опасное что может испытывать человек. Зачастую любознательность приводила к смерти. Томас поборол всё желание хотя бы взглянуть на то, что издавало эти звуки. Механические звуки намекали на машину, но в то же время, это мог быть и новый вид витумов, какие-нибудь большие и страшные, модифицированные техникой и сложными механизмами. Рёв прошел мимо него, и вскоре испарился в полной тишине ночного города.

«Может это машина военных?» — подумал Томас, продолжая свой путь к убежищу. Ему казалось, что он уже на подходе, но, в который раз, стоило взглянуть вдаль дороги, как он понимал, насколько долгий предстоит ему путь. Ещё несколько раз Тому приходилось прятаться за мусором и стенами, когда ему слышались различные поскрипывания или шепотки откуда-то из глубин зданий. В начале Томас пытался отсчитывать у себя в голове минуты, чтобы засечь время, которое он тратит в пути. Потом он следил за тем, как медленно плывёт высоко над ним лунный диск.

Вступив на знакомый склон, Том понял, что находится почти на пороге своего дома. Каких-то десять минут оставались до знакомых стен и коридоров. Он слегка ошибся в своих координатах и подходил к бункеру сбоку, вместо того, чтобы идти прямо по дороге к его главному входу, но более безопасно пройти через небольшой безжизненный участок леса, нежели через заселённые чудищами дома. Вдали послышался уже знакомый звук двигателей бронемашин. «Удачи вам» — подумал Томас, догадываясь, что кто-то отправился на одну из операций. «Надеюсь, что они не за мной» — добавил он, прибавив к ненавязчивой мысли хитрую улыбку, представляя грустные, и, в то же время, радостные лица ребят, что вернутся с безуспешной операции и увидят Тома в бункере. На подходе к вершине холма, Томас начал замечать свечение утренней зари на горизонте.

Когда Томас без проблем добрался до ворот в бункер, он заметил, что те были открыты на распашку (более чем было необходимо, чтобы проехала одна машина). Его удивило это, ведь рядом даже не было дозорного, чтобы он следил за территорией перед воротами. Чутьё подсказывало Тому самое нехорошее событие, приведшее к этой картине. В голову ударила мысль, что что-то случилось, что-то плохое. Зайдя внутрь, Томас начал оглядываться в поиске панели, которая поможет ему закрыть ворота обратно. Он медленно направился к большому скоплению кнопок на стене, но остановился сразу, как только услышал рёв двигателей в нижней части тоннеля. Выезжала машина. Она ехала на большой скорости, без сигнала и без включенных прожекторов, и, была, как обезумевшее животное, что без разбора бежало от опасностей. Бронетранспортёр вылетел из ворот, чуть не задавив юношу. Это был тревожный звонок. Что-то действительно случилось. Это было не наваждение, это была реальность.

Забыв о задаче закрыть огромные ворота, Томас помчался по тоннелю вниз, надеясь узнать, что случилось. Спустившись к ангару, он увидел почти пустое помещение, где пол был частично залит кровью. Небольшой след ручьём шел от коридора в жилые комнаты. Он был растоптан ногами и колёсами, которые растаскали алую жидкость на более далёкие дистанции. Из пяти машин, что находились в ангаре, оставалась только одна. Ни одного инженера не наблюдалось. Привычный запах жжённой резины, бензина и пороха добавил к своему семейству свежий запах крови. Если бы страх имел свой специфический запах, он пахнул бы, как этот ужасный на вид ангар.

Томас начал исследовать помещение. Каждое движение давалось ему с большим трудом. Он сильнее и сильнее боялся увидеть причину столь неприятной картины, ещё сильнее боялся и не хотел видеть её последствия. Он не мог представить, что такое ужасное могло произойти, из-за чего сбежали люди на целых четырёх бронемашинах, позабыв при этом о самозащите и бросив собственный дом. Томас боялся, что просто сойдёт с ума от картин ужаса внутри знакомых стен, но он не мог оставить своих товарищей в беде, не мог остаться на месте, дожидаясь развязки трагедии.