Инстинкт

Они все пустовали. Они беззвучно смотрели на шокированного гостя. Не было слышно отдалённого смеха или бодрого разговора между людьми, нигде не горел свет, в воздухе не витал запах еды или чего-то ещё, что мог воссоздать человек. Вся эта гигантская комната… вся она была пустой, тихой и мёртвой. Десятки, сотни, тысячи комнат. Картина вокруг Лии напоминала ужасный памятник былому человеческому величию. Неизмеримого размера монумент исчезнувшим людям. Заполненное именами до неразборчивости надгробье. Их количество сводило с ума, проникало в самые далёкие корки сознания, заставляя ощутить собственную беспомощность, и всех остальных, кто был рядом с ней. И это были только дома. Одно небольшое многоэтажное здание повергло Лию в шок. Она осмотрела его и убедилась, что только небольшую часть этого гиганта могли занять все женщины её корпуса. Но их было мало. Мужчин было ещё меньше, в отличии от всех комнат самого дома и многих других зданий. Словно только маленькая часть людей смогла выжить. Настолько маленькая, что, в глазах Лии, она была просто несущественной.

Во всем этом хаосе старого мира царило мёртвое молчание. Если люди и вернут свой дом, то их всё равно не будет слышно на этой огромной территории… настолько жалко было их количество. «Восстановление популяции людей», — так говорил один из мужчин, походила на фантазию маленького ребёнка на фоне этих зданий и неизмеримо огромного неба. Здесь нет детей, их родителей, одиноких стариков, подростков и всех остальных. От них остались только грязные и серые куски мусора. Маленькие коляски размером с младенца намекали на то, что случившееся со всеми людьми, не пожалело даже столь маленьких и невинных созданий. Всё это было ужасно… всё это было бессмысленно.

«Наш родной дом», — в голове Лии повторились слова Адама. Девушка уже никак не могла смириться с ужасной судьбой, настигшей всех людей. Они были как в бункере одной большой семьей: матери, братья, сёстры и отцы. Их больше нет. Больше никогда и не будет. Начали появляться и новые вопросы: «как быстро всё это произошло?», «Когда это случится и с нами?». Размышление на подобные темы только сильнее вгоняли девушку в отчаяние и страх.

Грудь начало сжигать изнутри от самих мыслей, что мучают девушку. Она потеряла самоконтроль — именно то, что должна была возвести до совершенства за короткий срок, когда на протяжении семи дней тренировалась вместе с Томом. Лия упала на колени. Скорчившись, она пыталась дышать. Она только сейчас начала трезво осознавать, как пахнет этот мир, какой в нём отвратительно непривычный запах, обжигающий ноздри. Это был запах смерти, запах миллиона погибших людей. Её всю трясло от одной лишь мысли бессмысленной борьбы целого человечества. А их старый дом нёс в себе запах светлого прошлого, и, вместе с тем, угрюмого настоящего и трагичного будущего. Если все они в такой большой комнате исчезли навсегда, то как быстро исчезнут люди в маленьком убежище? Горло пересохло от быстрого дыхания, шею начала сжимать незримая сила, всё тело горело. Начался приступ болезненного кашля, напоминая с каждым вздохом то, как девушка слаба и одинока.

— Что происходит? — подбежал к ней Нейт. Его голос звучал разгневанным тоном, нежели обеспокоенным.

— Я не знаю, она только вышла, — встревоженно ответил Том.

Они оба склонились над девушкой, пытаясь её поднять и отнести обратно в машину. Без каких-либо усилий они смогли посадить Лию на свободное место и пристегнуть ремнём.

— Ты в порядке? — поинтересовался Томас.

Девушка ничего не ответила, она лишь подняла голову и извиняясь смотрела на юношу. Из глаз стекал непрекращающийся потом слёз. Их немой диалог длился уже по знакомому сценарию, где девушка просила прощение перед парнем за её слабость, а он взамен прощал её.

— Том, у нас задание!

Юноша начал уходить. Вслед за ним Лия подняла взгляд, провожая того, кто пытался её защитить, но не сможет защитить самого себя от этого жестокого мира. Снаружи машины она видел Нейта, что держал на своём лице слабую и довольную улыбку. Он был рад. Ему давно всё было известно. Он с самого начала был прав. Вслед за ними поднялся трап, что отделял девушку от внешнего мира. Она словно опять оказалась в той комнате со слабым красным светом, снова чувствую себя беспомощной и одинокой.