Инстинкт

Медленными движениями Лия начала вставать. К ней сразу же пришли на помощь подруги. Они не пытались отговорить её от рискованных и необдуманных действий. Лия, наконец, оказалась на ногах, но никак не могла ими двигать. Две конечности беспомощно плелись по полу, девушку медленно уносили прочь. Проходя мимо своего противника, Лия без какой-либо эмоции смотрела на Кайла. После какого-то удара, который она уже позабыла, у неё просто исчезли все силы как-либо реагировать на то, что происходит вокруг. В дверях девушки встретили обеспокоенного врача и отцов Николай и Бернарда, они бросили беглый взгляд на уходящих людей и быстро направились вглубь зала. Даже оценив плачевное состояние девушки, они оставили её на произвол судьбы, посчитав, что там откуда идёт крик, ситуация ещё хуже.

Лия была спокойна, когда её несли в собственную комнату. Она начала привыкать к боли, и, никаких новых позывов очередных агоний не намечалось. Когда же её попытались усадить на кровать, каждое прикосновение в середине туловища было неимоверно болезненным. Её словно очередной раз били ногой в самое болезненное место. Каждая попытка выпрямить спину или согнуться была мучительной. Её словно брали за руки и ноги, и разрывали в разные стороны. В её теле был рождён словно всепожирающий огонь, который переполненный голодом уничтожал девушку изнутри. Дарья и Кристэн отлучились ненадолго, но вскоре вернулись с тряпками и ведром воды.

Лежащая на кровати Лия ничего уже не могла осознавать. Боль настолько сильно сковала её, что она ни о чём не могла думать. Ни о том, что её подруги копошатся где-то рядом, и что-то пытаются делать, ни о том, что делает Томас и где он находится в данный момент, ни о том, что происходят с Кайлом и к чему может привести их конфликт друг с другом.

Время вокруг потеряло какой-либо смысл. Лия закрывала глаза и просыпалась каждые несколько минут или пару часов. Она не переставала видеть рядом подруг, что продолжали ухаживать за ней. В какой-то момент она замечала приходящего врача и отцов. Они что-то обсуждали, исчезали и возвращались снова. Были и ещё какие-то люди, но Лия не узнавала их. Эти лица незнакомцев были расплывчаты, они были как большие пятна. Все эти создания крутились вокруг Лии, словно готовились к нападению. В какой-то момент явился Томас.

Юноша сидел у кровати Лии и с ужасом смотрел на то, что стало с девушкой. Ему открылась картина полностью чёрного от синяков живота и нескольких больших ушибов со стороны рёбер. Некогда худое и гладкое тело изобиловало отвратительными вздутиями. Несмотря на то, что девушка испытывала сильную боль, она смотрела на своего спасителя с таким добрым взглядом, словно ничего страшного и не происходило, словно она извиняется за то, что с ней случилось. Эта картина была бы милой, если бы не пугала своими деталями. Лия смотрела на Томаса, ощущая те самые приятные чувства в глубине своего сердца, когда была с ним не первый раз. Вместе с этим она ощущала боль, которая стала с ней единым целым. Все эти чувства и эмоции заменяли друг друга, безостановочно кружили и соединялись во что-то единое и неестественное. Это была радость, жгучая, болезненная радость. Прокалывающее тело насквозь счастье и, безумное, паническое спокойствие. И в центре всего этого хаоса был Том.

— Не следовало мне уезжать… — корил себя юноша.

— Ты не виноват. Я защитила себя и стала сильной. — Лия говорила с трудом, она стонала и запиналась, иногда казалось, что она начинает задыхаться. Томаса пугала не только сама картина, но и вещи, о которых говорит девушка. Он не узнавал её, не узнавал свою подругу, которую более недели назад вернул в свою жизнь.

Лия говорила с такой слабостью в голосе, что даже Томасу было неприятно и болезненно это слышать. Он не решился больше с ней говорить; хотел дать ей отдохнуть, восстановить силы. Каждый взгляд на огромные синяки сжимали всё нутро Томаса. Он чувствовал, словно все эти удары начали падать на него, он ощущал ту же боль и то же страдание. Из-за неприятности этих ощущений, он осторожно прикрыл раны Лии одеялом.

— Как там девочки? — спросила она.

— …Они напуганы. — Том опешив от слов Лии. Она продолжала говорить несмотря на то, что ей больно. Она волновалась о других, когда сама нуждалась в том, чтобы за неё волновались.

— Когда будет задание неизвестно. Отцы дали небольшую поблажку по времени, пока идёт разбирательство о случившемся. Возможно девочек отправят через пару дней, и, если ты не поправишься, я буду сопровождать их. — Томас продолжил говорить, удовлетворяя интерес Лии. Он был вынужден так сделать, если бы он молча пытался скрыть что-то, Лия бы всё сильнее и сильнее волновалась, мучаясь от каждого нового слова.

— Я обязательно поправлюсь.

До конца этого дня Томас ни на шаг не отходил от пострадавшей девушки. Максимум он только отлучался в коридор, где о чем-то говорил с ветеринаром. Несколько раз к ней даже подходил сам врач, который делал некоторые проверки и ставил уколы. Почти так же, прошел следующий день.