Инстинкт

Труп отнесли в медицинский кабинет, где ветеринар начал изучать убитого человека. Зевак с трудом заставили разойтись по своим делам. Ещё через пару часов затихли загадочные шепотки, в которых звучали тихие обсуждения произошедшего. Даже о погибшем водителе вспомнили не сразу — настолько случившееся было возмутительно и удивительно.

Всех членов вернувшегося отряда вызвали к отцам. Томас впервые оказался в том огромном помещении, которое служило домом для таких высокопоставленных лиц. Вспомнив слова старика из Граунд-Хилла, Том гадал: «что же ещё скрывают отцы?». Он мог предположить расположения тайников, или представить, что может храниться в личных покоях, в которых никто никогда не был, и, даже сам Нейт, что был верной правой рукой всей четвёрки.

Отец Оскар был самым стратегически образованным среди отцов, именно он обсуждал с Нейтом проведения всех операций. Именно перед ним все были обязаны удачным вылазкам и всему, что с них привозили. Томас видел в нём властного человека, скорее даже самого опасного и главного среди отцов. Он сильно отличался от остальных; он не был добрее Николая, который отвечал за моральное благополучие всех жителей убежища. Он так же не был таким общительным и красноречивым, как отец Евгений, что в основном и вёл переговоры с Граунд-Хиллом и другими общинами. Он был гораздо выше даже отца Бернарда, от которого зависели все правила и инструкции внутри бункера, который, фактически, и держался на его плечах.

Когда отцы расспрашивали молодых людей о том, что произошло, отец Оскар слушал внимательно, сверля взглядом каждого говорящего, будто пытался выявить ложь и сокрытие информации.

— Я проверю всё и посмотрю, что можно будет предпринять. Отец Евгений, будь добр уточнить у других общин, не сталкивались ли они с аналогичными ситуациями? — Отец Оскар высказался и вышел из-за стола, когда все остальные подвели итог что нападавшие могли быть бывшими военными или частью большой преступной группировки.

Когда отец уходил в свои покои, Томас попытался посмотреть внутрь через открывшуюся дверь, но угол обзора никак не позволял полностью осмотреть внутренний интерьер. Он знал, что там что-то есть, не только небольшой комод и контурная карта, которые он успел увидеть за ту пару секунд, когда дверь была открыта.

— Всё сказывается действительно не в лучшую сторону. Нужно ограничить вылазки на поверхность. Я попробую связаться с поселениями, в надежде собрать информацию об этом «Кодаре». — Отец Евгений поднялся с большого стола и также покинул компанию присутствующих.

Томас с Лией вышли из зала отцов. Они направились в свои комнаты, чтобы обдумать всё, что произошло. К небольшому разочарованию Лии, и облегчению Томаса, с Кристэн ничего не случилось.

В течении нескольких дней ничего необычного не происходило. Точнее, всё было слишком необычно. Новых вылазок не совершалось, все сидели взаперти, чувствуя себя словно в тесной клетке. Когда непрекращающиеся звуки работ по металлу в ангаре закончились, наступала гнетущая тишина, в которой никто не мог найти себе место для отдыха. Тишина вгрызалась в головы всех, кто привык к шуму — люди пытались забиться вдаль от образовавшейся тишины, но тщетно. Все уже были ею поглощены. Том замечал, как сильно меняется состояние людей: они нуждались в отдушине, в возвращении к предыдущей жизни, что стала для них нормальной и привычной.

«Неужели, это необходимая цена для достижения мечты об подземном Граунд-Хилле?», — думал Томас, наблюдая за людьми, что бездвижно лежали в своих койках, словно мертвецы. Он смотрел как многие уходили в тренировочные залы и тренировались более усердно и агрессивно, чем раньше, часто вызывая друг у друга излишние травмы. И сам Томас думал свершить какую-нибудь глупость, способную развлечь её. Лия много времени проводила у ветеринара, обучаясь премудростям врачевания. Измотанная она возвращалась к Томасу, который встречал её с облегчённой улыбкой, словно жену с работы. Новые навыки и знания также увлекали Лию, не позволяя ей вспомнить вполне реальные опасения, что Кристэн очень активно искала внимание и компанию Томаса. И, точно не пытаясь подвести подругу, Кристэн много уделяла времени общему другу. Девушка играючи общалась с юношей, точно подбираясь ближе к знакомой ей цели, и сразу отступала назад. Всё это только раздражало Томаса, но воспитание твердило ему, чтобы он не пытался оттолкнуть или обидеть девушку.

Прошло ещё несколько таких же мучительно долгих дней, и тогда Томас понял, что такая жизнь не для него. Он не сможет жить так же спокойно, как это делали люди до апокалипсиса. Только Лия и Кристэн чувствовали себя в своей тарелке. Из-за этого на них смотрели искоса. В такой неприятный момент жизни убежища, Кайл окончательно покинул свою больничную койку и всё время мозолил глаза Тому и девушкам. Ветеринар всё время опасался того, что, Лия как-то плохо повлияет на восстановление Кайла, поэтому старался не подпускать её ближе к пациенту.