Инстинкт Бабы-Яги

В тот самый момент, когда лучшая подруга производила выемку магнитофона, Зина обрела возможность двигаться и вошла в комнату.

— Что же Алена сказала в свое оправдание? — поинтересовался я.

Зинаида печально улыбнулась:

— Знаете, люди, как правило, в подобные моменты говорят одно и то же. «Невиноватая я, он сам пришел». Стала нести какую-то чушь, но я-то хорошо знаю, какая у Шергиной патологическая тяга к деньгам, просто фобия! Купюромания.

— Ну, подобной болезнью страдают многие в наше время, — усмехнулся я.

— У Алены фобия приобрела невероятные формы, — вздохнула Колобкова.

— И все же что она говорила?

Зинаида повертела в руках карандаш, потом неожиданно сломала его.

— Чушь всякую. У Шергиной имеется подруга, Варя Арсеньева, слышали про такую?

Я кивнул:

— Да, знаком с ней, более того, мы вместе оказались у постели умершего Ильи Наметкина.

— Это кто такой? — удивилась Зина.

— Как? Вы не знаете? Любовник Алены!

— Ах, вот вы о ком, — протянула Зина, — Алена держала его за комнатную собачку. Нужен — поди сюда, не нужен — иди вон. Впрочем, паренек не имеет никакого отношения к этой ситуации. Алена рассказала дикую историю. Якобы ее мать, которую она считала погибшей, на самом деле живет в маленьком подмосковном городке. В свое время ее осудили за то, что женщина пыталась убить мужа, наняла киллера.

— Когда же происходило дело? — удивился я.

— Давно, — ответила Зинаида, — Алене едва год исполнился.

— Разве в то время людям приходило в голову обращаться к наемным убийцам?

Зинаида хмыкнула:

— Многоуважаемый Иван Павлович, светлые идеи избавиться от надоевших супругов посещали людей во все века, и они хотели проделать задуманное, не запачкав руки. Так вот якобы маменька Алены решила устранить Бориса Алексеевича, но неудачно, покушение сорвалось, художник обратился в милицию, а правоохранительные органы сработали просто великолепно, мигом отыскали заказчика. Жену отправили на полжизни в места не столь отдаленные, а муженек объявил ее умершей, переехал на другую квартиру и стал считаться вдовцом. Алена тоже думала, что является сиротой. Но потом, спустя много лет, правда неожиданно выплыла наружу.

Варя Арсеньева пришла к Шергиной и потребовала:

— Если не хочешь, чтобы все знали про то, что твоя мать провела больше двадцати лет на зоне, плати за молчание.

— И при чем тут «жучок» в вашем кабинете?

— Якобы запрошенная сумма оказалась слишком велика, — мрачно сказала Зинаида, — вот Шергина и решила заработать, установив у меня «жучок». Ну вынудили ее на этот поступок обстоятельства. Впрочем, я многократно слышала подобное от преступников: никто из них не виноват, всех подвигли на противоправные действия форсмажорные обстоятельства!

— По-моему, объяснение не выдерживает никакой критики…

Зинаида кивнула:

— Полный бред! Но я не стала проверять информацию, может, эта Варя Арсеньева и впрямь шантажистка! Мы не слишком-то были с ней знакомы.

— Как же так?

— Просто. Я дружила с Аленой, Варя тоже, но между собой мы не общались, такое часто случается. Встречались иногда на дне рождения у Шергиной, и все. Не знаю я, правда это или нет — про мать Алены, и мне совершенно это неинтересно. Алена плакала, встала передо мной на колени, клялась, что воспользовалась только один раз магнитофоном, брала деньги лишь у Вордо и намеревалась бросить сие занятие. Но я ей не поверила, выгнала вон. Вот гадина! Она ведь знала, что я не обращусь в милицию, чтобы уберечь клиентов. Теперь понимаете, почему Леонид вне подозрений? Шергину убрал другой.

— И кто же? — тихо спросил я.

Зинаида спокойно ответила:

— Один из моих клиентов, тех, кого решила шантажировать Алена. Я не знаю, в течение какого времени она промышляла в моем кабинете. Ищите сами, могу в качестве дружеского жеста дать список тех, кто побывал тут в последние два года.

Не дожидаясь ответа, она включила компьютер, потом выхватила медленно выползающий из принтера листок. Я уставился на список. Двадцать четыре человека!

— Хоть намекните, чья тайна самая страшная.

Колобкова возмущенно воскликнула:

— Я не имею права делать комментарии, уже и так нарушила обязательства, дав вам фамилии. Если бы не ваша дурацкая идея о виновности Лёни, ни за что бы не пошла на такой поступок.

Глава 33

Получив список, Элеонора пару раз прочитала его, потом воскликнула:

— Так, работы тут непочатый край!

Моя хозяйка странный человек: то, что приводит других людей в ужас, ее ввергает в радость.

— Начнем по алфавиту, — воодушевленно заявила Нора.

— Вам не кажется, что мне и года не хватит, чтобы опросить всех? — попытался я оказать сопротивление.

— Ерунда, — отмахнулась Нора, — быстро управишься, если, конечно, опять не уйдешь в загул.