Инстинкт Бабы-Яги

- Я никогда не заигрываю с женатыми мужчинами. Считаю, если кавалер имеет штамп в паспорте, то он обязан жить со своей женой. На службе у нас великолепные отношения, в клиентах мы недостатка не испытываем, и потом, в «Злате» люди сидят на окладе, и неважно, сколько туристов ты обслужил - десять или сто, все равно в конце месяца получишь оговоренную контрактом сумму.

- Вспоминайте, - настаивала Нора, - похоже, вас задумал сжить со свету кто-то из близких.

- Отчего вы так решили? - влез в разговор Илья. - Может, это маньяк.

- Для постороннего человека преступник слишком осведомлен, - пустилась в объяснения Нора, - ну подумайте сами. Он знает, что вы придете домой поздно, около часа ночи, и устанавливает кастрюлю с серной кислотой. Кстати, неглупая идея. Обратись вы в милицию, там бы точно сказали, что действует подонок, задумавший убить абы кого. Поставил сверху на дверь емкость и ушел. Мало ли кто потянет ручку. Но на самом деле тут имелся тонкий расчет. Негодяй знал, что вы вернетесь домой около часа, причем был в этом совершенно уверен! Ну-ка, вспоминайте, кто в курсе ваших дел?

- Дай мне закурить, - нервно попросила Алена у спутника, - свои в машине забыла. Илья вытащил из кармана «Житан».

- У меня же очень крепкие.

- Давай, давай, - отмахнулась Алена.

Затянувшись, она поперхнулась и тут же загасила сигарету.

- Говорил же, - покачал головой Илья, - слишком тяжелые, тебе не по вкусу.

- Хотите мои? - предложил я и вынул «Мальборо».

Алена с сомнением посмотрела на бело-красную пачку.

- Нет, спасибо. Вообще говоря, я мало курю и употребляю только очень слабые, ментоловые сигареты. Лучше потерплю. Какая гадость этот «Житан»!

- Согласна, - кивнула Нора и вытащила свои любимые папиросы «Беломорканал».

Для меня остается загадкой, где моя хозяйка приобретает это жуткое курево, в ларьках и магазинах его нет.

- Так кто знал, что вы пойдете домой около часа ночи? - настаивала Нора.

- Да все, - протянула Алена, - дело в том, что в тот день «Злата» справляла день рождения шефа в ресторане. Хозяин позвал сотрудников, постоянных клиентов, человек сто, не меньше.

- Так, - нахмурилась Нора, - попробуем с другой стороны. Кто был в курсе, что вы отправитесь в «Орион» за продуктами?

Алена принялась теребить рукав свитерка.

- Каждый вечер туда хожу. Супермаркет рядом с моим домом.

- Говорю же, совпадение, - снова засуетился Илья.

Алена глянула на спутника:

- А газ?

- Какой газ? - насторожилась Нора.

- Так почему я сегодня к вам приехала, - воскликнула Шергина, - вы до конца дослушайте!

По мере ее дальнейшего рассказа лицо Элеоноры вытягивалось. Я тоже насторожился. Если происшествия с серной кислотой, пакетом молока и автомобилем еще худо-бедно, но можно было счесть за случайность, то происшедшее сегодня не лезло ни в какие ворота.

Утром Алена, как всегда, отправилась на службу. Приехала в контору, раскрыла портфель с документами и схватилась за голову. Папка с путевками и билетами осталась лежать дома на кухне, на столе. Очевидно, торопясь на работу, девушка попросту забыла ее. Пришлось, чертыхаясь, нестись назад.

Войдя в квартиру, Алена почувствовала резкий неприятный запах. Девушка вбежала в кухню и остолбенела. Самая большая конфорка была открыта, на ней стоял чайник с водой. Быстро перекрыв газ, Алена плюхнулась в кресло. Самые мрачные мысли полезли в голову. Во-первых, она очень хорошо помнила, что выключила плиту и даже завернула кран на трубе. Во-вторых, девушка никогда утром не ставит на огонь чайник, а варит кофе в небольшой джезве, в-третьих, всегда перед уходом открывает форточки, потому что не любит возвращаться в душную квартиру. И было необъяснимо, каким образом вышло так, что плита оказалась включенной, окна крепко закрытыми, а чайник стоял на конфорке?

- Понимаете, - горячилась Алена, - у меня есть привычка: войдя в подъезд, я закуриваю и вхожу в квартиру с зажженной сигаретой.

- Странное какое пристрастие! - не вытерпел я. - Почему вы не закуриваете дома, в кресле? Сами же только что говорили: курите мало.

Алена улыбнулась:

- Детский комплекс. Отец не разрешал мне дымить. Я и курить-то начала в подростковом возрасте, чтобы доказать окружающим свою взрослость. Папа нещадно ругал, один раз даже ремнем выпорол. Странное поведение для человека, который сам курил с двенадцати лет. Но факт остается фактом, отец не мог меня видеть с сигаретой, но в двадцать один год я ему категорически заявила: «Я совершеннолетняя не только по нашим, но даже и по европейским законам, и буду курить где и сколько хочу».

Глупо, конечно, да и сигареты мне не слишком нравились, но очень уж хотелось отстоять свою самостоятельность. Вот поэтому-то, входя в подъезд, я специально закуривала и являлась в таком виде перед отцом.

Папа умер, а привычка осталась. Представляете, что бы произошло, не оставь я дома документы?