Инстинкт бойца

Один-Ноль скрылся в коридоре, поворачивающем направо. Подкидыш с напарником устремились вверх по лестнице, ведущей из тамбура на второй этаж.

- Сколько человек в здании? - спросил Марк, наставив ствол автомата в живот хозяину.

- Три, - с небольшой задержкой ответил азербайджанец. Вид диверсантов с плоскими рюкзаками, похожими на упаковку динамита, произвел на него сильнейшее впечатление. Смуглое лицо посерело, а руки, которые он держал у лица, заметно подрагивали.

- Кто именно? - Марк более внимательно присмотрелся к этому человеку ниже среднего роста, широкоплечему, с массивным носом и выдающейся вперед челюстью. На нем был надет тренировочный костюм "найк", на ногах валяные чуни.

- Водитель, я и мой помощник, - ответил летчик.

- Помощник? - Марк удивленно приподнял бровь. - Так ты Адам Хуциев?

Пилот кивнул головой.

- Опусти руки, - разрешил Марковцев, подумав, что им повезло, и у бывшего пилота Аса работы поубавится. - В ангаре есть кто-нибудь?

- Нет.

- Слушай меня внимательно, Адам, - Сергей убрал автомат за спину. Сейчас ты проводишь нас в ангар и покажешь, где у тебя парашюты. Пока мы будем укладывать их заново, ты с моим летчиком приготовишь борт к полету. Керосин у тебя есть?

- Не так много. Четыре тонны.

- Сколько всего парашютов? - продолжил опрос Марковцев.

- Пять "крыльев" и четырнадцать десантных.

- Отлично. Мне нравится твоя откровенность: ты полностью подтвердил слова одного человека. Значит, ты живешь здесь?

- Иногда остаюсь на ночь. У меня дом в Шеки. Жена и четверо детей, добавил хозяин.

Сергей усмехнулся:

- Тебе не о чем беспокоиться, Адам. Уже завтра ты сможешь возобновить полеты и помахать крылом над родным домом.

Со второго этажа спустились Подкидыш и Скутер.

- Чисто, - доложил Найденов.

Через пару секунд в тамбур шагнул Пантюхин. В желтоватом свете лампы глаза Пантеры прибрели насыщенный янтарный цвет. Он показал два сложенных вместе пальца - взяли двоих, потом, улыбаясь, развел пальцы, показывая латинскую V, Виктория, дескать.

Марк подмигнул Пантере и кивнул Хуциеву:

- Пойдем, Адам, покажи нам свои владения.

64

У Хуциева имелось все необходимое для укладки парашютов. Огромные, похожие на маты, прямоугольные пластиковые плиты были тщательно подогнаны по сторонам и широким рядом уложены вдоль двух стен ангара. И температура соответствовала: та же, что и вне помещения. Не мешкая, диверсанты приступили к работе.

Марковцев прикоснулся к шелку парашюта едва ли не трепетно. Он и не чаял когда-нибудь снова оказаться парящим над землей, тем более в полной выкладке. Только за это он принял бы предложение Скворцовой; там, в комнате свиданий, не глядя обменял бы шелк ее воображаемого бюстгальтера на шелк купола парашюта.

Сергей складывал стропы автоматически. Можно думать о чем-нибудь другом - руки бывшего инструктора по парашютной подготовке, выполнявшие эту работу тысячи раз, несомненно, обладали собственной памятью.

В нескольких метрах от Сергея ползал на коленях по белой ткани Пантера, работу свою он делал неторопливо, обстоятельно. Торопиться нельзя, это все равно что позвать свою смерть - стремительную, неотвратимую и головокружительную - в прямом смысле слова.

А вот Ас, с вечно нахмуренными бровями и с малоросским выговором Игорь Гринчук, положится в укладке на товарищей - сам он вместе с Хуциевым и его помощником проверяет самолет, особое внимание уделяя гидравлике кормового люка, заправляет кессоны... Все в этом деле важно, нет такой мелочи, от которой можно было бы отмахнуться.

Работая, Марковцев в сотый, наверное, раз прогонял в голове предстоящие действия. По часам, по минутам и секундам. Только не мог, никак не мог Сергей знать о "подарке" генерал-майора Зубахина, на допросе умолчавшего о заложниках. Кто знает, может быть, потому он не стал брать на себя судьбу военнопленных, что вина его была и так велика.

Однако Николай Григорьевич Постнов легко распоряжался чужими судьбами и наверняка, даже если бы знал, попросил бы Эйдинова не говорить о заложниках. Попадут они под минный шквал - хорошо, не попадут, сидя в зиндане, - тоже неплохо: оставшиеся в живых боевики превратят последнюю минуту жизни заложников в вечность.

65

Марк поднялся в салон и первым делом прошелся рукой по всей длине центрального леера, проверяя надежность креплений. Потом, будто мысленно совершал прыжок, покинул самолет через опущенную створку в хвосте самолета.

И снова на него напали сомнения. Разведчики еще могут вернуться. "Выбор за вами". Прежние трепетные чувства, вызванные прикосновением к ткани парашюта, виделись теперь прихотью. Мысли его путались. "Зачем ты нянчишься с нами?" А затем, что поставил перед собой цель - реабилитировать двенадцать человек. Это благо для всех.

Для всех.

Теперь он не вправе лично принимать решения, его голос захлебнется в "детсадовской" группе диверсантов. И за каждого Сергей Марковцев болел, он взвалил на себя непосильную ношу и едва удерживал ее на своих плечах. Он был солдатом, умер и вот теперь - воскрес.

"Последняя просьба, командир".