Инстинкт и социальное поведение

Заметим прежде всего, что иудео-христианская религия, вместе с развившимся из нее исламом, не была единственной религией и, конечно, не была самой древней. Ей предшествовали, или наряду с ней существовали другие, во многом непохожие на нее религии, так же сильно привлекавшие миллионы верующих и отчасти сохранившиеся до наших дней. Даже еврейская религия в ее первоначальной форме не знала загробного воздаяния и вряд ли вообще имела разработанное представление о потустороннем мире. Еврейский бог обещал своим праведникам награды в земной жизни – долголетие, многочисленное потомство и богатство в понятном для них смысле, то есть большие стада. Точно так же, мало занимались загробной жизнью древние греки. У них было представление о Гадесе, куда направляются души умерших, но, как видно из «Одиссеи», их изображали в виде жалких теней; во всяком случае, греки не боялись ада и заботились лишь о земной жизни. Египтяне, напротив, думали о загробной жизни едва ли не больше, чем о своем земном существовании: по-видимому, от них это суеверие и перешло к христианам. Китайцы имели когда-то развитую иерархию небожителей, но сохранили только мало обременительный культ предков, и вся их религия свелась к этическому учению Конфуция, решительно отказавшегося определить их обязанности перед небом.

Религии были у всех народов; они доставляли людям необходимую им картину мира, но картины эти могли быть весьма разнообразны, как и другие черты культуры, и некоторые народы уже в древности потеряли интерес к загробной жизни. Разнообразие религий доказывает пластичность человеческой психики, потребности которой могут удовлетворяться разными способами – в частности, разными космологиями. Загадка смерти всегда тревожила людей, но по мере развития человеческого мышления она перестала быть жгучим вопросом жизни, потому что никто не возвращался с того света, а вера в чудеса постепенно угасала. Стала возможной картина мира без сверхъестественных сил, и притом единая для всех людей – вначале доступная лишь образованным европейцам, но потом оказавшая решающее воздействие на все народы Земли. «Религия прогресса» не обещала чудес, но обращалась к человеческому разуму и демонстрировала реальные возможности этого разума – открытия и изобретения, недаром прозванные «чудесами науки и техники». Поскольку новая идеология была очень непохожа на старую, ей не придавали столь серьезного значения, как «настоящей» религии; а между тем она заменила религию в ее важнейшей функции: люди обрели картину мира, которой можно было верить. «Человек бессмертный» стал «человеком смертным».

Тем самым жрецы – хранители племенного мировоззрения – потеряли свою «объяснительную» функцию. Но у них была и другая функция: они были духовными вождями своего племени. Духовное руководство состояло в хранении и передаче традиционных ценностей культуры, в защите их от искажения и от смешения с ценностями других культур, что было особенно важно в периоды конфликтов. Ученые, доставившие материал для «религии прогресса», не берут на себя духовного руководства человеческим обществом, да и не способны к такой роли. Непригодны к ней и популяризаторы науки, не имеющие, как правило, серьезных знаний и литературных способностей; эта профессия не пользуется уважением. Роль посредников берут на себя журналисты, а в последнее время деятели телевидения. Такое положение привело к возникновению варварских псевдонаучных верований, аналогичных религиозным сектам. Отсюда можно понять роль всевозможных шарлатанов, в наше время непременно ссылающихся на «науку», на таинственные «биополя», и описывающих при этом уже не «чудеса науки», а чудеса в старом смысле, нарушающие законы природы. В отличие от религии, наука не имеет ни теологии для выработки обязательной доктрины, ни приходских священников для попечения о душах верующих. И все же религии не вернутся: предлагаемый ими способ ви'дения мира не согласен с созревшим человеческим разумом, и человечество ищет новый синтез – новую картину мира. Ее может дать нам только наука, возможности которой лишь начали раскрываться, во всем разнообразии ее творений.