Инстинкт и социальное поведение

К тому времени органы ЧК (ГПУ) полностью подчинялись Сталину: оставшиеся там большевики больше дорожили своим положением, чем партийной совестью. Пользуясь этими «кадрами», Сталин устроил убийство Кирова, которого делегаты XVII Съезда прочили на его место, затем устранил агентов, которым поручил это дело, и свалил убийство на Зиновьева и Каменева. Троцкий был уже выслан из СССР в 1929 году, когда Сталин еще не решался его убить. После убийства Кирова начался «большой террор».

Способ проведения сталинского террора вызвал на Западе много комментариев и гипотез. Нередко наивные люди приписывали Сталину глубокие политические соображения, даже признавая, что мотивом его деятельности была борьба за власть. Примером такой усложненной «политической» трактовки Сталина была книга Дейчера (I. Deutscher, Stalin). Единственным преимуществом Сталина перед его соперниками была его полная беспринципность и неразборчивость в средствах: он ничего не хотел, кроме власти, и ничего не понимал, кроме борьбы за власть. Примитивность его психики, простота его мотивов давали ему особое превосходство в бесформенной партийной массе, уже приученной идти за лидером и нуждавшейся в лидере. Сталин, как и все демагоги, использовал стадный эффект.

В середине двадцатого века физиолог Эрих фон Гольст выполнил удивительный опыт. Он исследовал вид мелких стадных рыб, под названием гольян. Обычно эти рыбки движутся все вместе, связанные друг с другом социальным инстинктом, механизм которого еще непонятен. Но было известно, какая часть мозга отвечает за социальное поведение этих рыб, и фон Гольст вырезал этот кусок мозга у одной рыбки. После этого «асоциальный» индивид начал двигаться не так, как принято у этого вида, а отдельно от всех, преследуя только собственные цели. И тогда все стадо начало следовать за ним! Он стал «вождем». Лоренц, сотрудничавший со знаменитым физиологом, приводит этот пример в контексте, не оставляющем сомнения: индивид, лишенный социального поведения, имеет преимущество и в человеческом стаде.

Если искать ближайшие аналогии такого поведения в человеческих сообществах, то надо рассмотреть образ действий узурпаторов, «незаконно» захватывавших власть в деспотических государствах – поздней Римской Империи, Византии или, ближе всего, в Турции или Персии. Человек темного происхождения, каким-нибудь образом сделавшийся шахом или султаном, старался укрепить свой авторитет, опираясь на привычную для населения систему власти – в особенности на господствующую религию. Придя к власти преступным путем – совершив с помощью сообщников фальсификации и убийства – новый султан или шах при первой возможности пытался устранить этих сообщников, как неудобных свидетелей или конкурентов. Затем обычно оказывалось, что некоторая часть прежней власти, какие-нибудь мамелюки или янычары, ропщут или имеют особые притязания. Этих привилегированных надо было при первом удобном случае перерезать. После этого, устроив новый аппарат власти из непричастных к прошлому незначительных людей, султан или шах время от времени менял этот персонал, чтобы новые начальники не захватили слишком много власти и не сговорились между собой: засидевшихся на своих местах убивали под каким-нибудь предлогом, или без предлога. Идеалом восточного правителя была пирамида власти, где все приводилось в движение сверху одним человеком, а все остальные, чтобы сохранить жизнь, должны были выполнять приказы ближайшего начальника. Это я и называю «абсолютной бюрократией», хотя ситуация постоянного страха, пожалуй, лучше описывается, как «абсолютная тирания».

В психологическом смысле Сталин был «восточный человек»: так его и понимали более умные из его противников. Вероятно, с самого начала своей партийной деятельности он видел в ней только борьбу за власть, хотя и научился переписывать (не очень грамотно) нетрудные марксистские рассуждения. Впрочем, неясно, много ли из приписываемых ему сочинений написал он сам; например, известную «сталинскую конституцию» сочинили для него Бухарин и Радек, которых он потом уничтожил. Сталин не понимал психологии европейцев и часто выдавал себя циничными замечаниями и жестокими шутками. У него не хватало ума понять, что его собеседники – такие, как Рузвельт, Черчилль или де Голль – могли иметь другие внутренние мотивы, чем он сам, и что они пришли к власти другим путем. В действительности у него был только один талант – к предательству. Все остальное делали для него его жертвы, перед тем, как он их устранял. Но периодическая смена персонала – обычная техника восточных тиранов – кончалась тем, что очередная команда приспешников тирана устраняла его самого. Не избежал этой участи и Сталин.