Инстинкт № пять

Моя удача вымела всех игроков подчистую. За столом остается только один противник — арабский шейх. Он по-прежнему сонно перебирает четки, а играет слуга в красной феске, который стоит за жирной спиной босса. До этого шейх скучал, а сейчас ему чуть-чуть интересно — как долго будет фартить? Черные четки ползут сквозь вялые пальцы в перстнях. Слуга берет карты. Он взмок от пота. У меня снова 9! Получай, гондон! Затем следует блистательный ряд. По толпе зевак у стола проходит суеверный трепет:

9, 8, 9, 9, 9, 9, 9, 8, 9, 7!

Я продолжаю выигрывать, но чую нутром, что удача моя начинает опасно мелеть. Первый раз в глаза сверкнуло семеркой! А это сигнал — берегись, матрешка.

Из толпы позади кресла меня то и дело дергают за бретельку вечернего платья! Можно сыграть с вами, мадемуазель? В ответ я только пожимаю плечами, я не понимаю, чего они хотят, не знаю, разрешено ли такое правилами и как это делается: пардон, месье, пардон, мадам…

«Прекратите!» — уже открыто через стол кричит мне в лицо старуха в диадеме. Она даже протрезвела. Я понимаю ее ужас при виде такой чертовской удачи, но как остановить игру?

«Хватит, малышка», — шепчет сосед слева, щекотнув ухо усами.

Только мой котяра-противник сохраняет спокойствие халвы. Шейх слишком богат, чтобы мрачнеть из-за проигрыша. Нефтяная струя четок ползет и ползет сквозь пальцы. Слуга просит принести бутылку воды и жадно пьет «Виши» большими кусками паники. Шейх запросто отрубит ему пару пальцев на злой руке.

«Делайте игру, господа!» — снова и снова произносит крупье, пытаясь сохранить невозмутимость. Но я вижу: он потрясен моим счастьем в баккара. Спасибо Коту в сапогах…

Мне продолжает фартить, но взмахи смертельной косы все ближе.

9, 9, 8, 7, 7, 7…

Еще чуть-чуть — и моя голова покатится с плеч удачи. Как остановиться?! Господи! Кто-то сзади горячо целует мою шею. Я вскрикиваю, словно меня укусили зубами. Это Марс. Его лицо горит азартом зеваки. Потом я узнала, что он все время следил за мной и никуда не уходил из казино. «Марс, наконец-то как перестать играть?!» — «Скажи „пас“».

«Пас», — повторяю я, как попугай. Крупье потрясенно кивает: «пас». Шейх обмахивается веером — «пас». Бай-бай, баррель!

В изнеможении встаю из-за стола. Аплодисменты публики. Меня пошатывает, хорошо что Марс держит меня за талию, иначе я рухну на пол.

Я выиграла 29 раз подряд. Мой выигрыш составил два миллиона 499 тысяч 965 франков. По тогдашнему курсу это ровно полмиллиона долларов без семи франков. Это был последний зазор фортуны перед пропастью рока.

Казино выделяет охрану, чтобы довезти нас до банка.

Только в машине я вспомнила, что не дала на чай крупье и служащим, которые меняют купюры на фишки, — плохая примета! — и Марс вернулся обратно. Причем принято давать на чай фишками, деньги дают те, кто продулся. Марс застает моего крупье в слезах и щедро латает оплошность деньгами. Крупье признается, что никогда за его столом так не выигрывали, и посылает мне мраморную подставку для карт — на счастье.

Забегая вперед, скажу, что мне хватило ума положить выигрыш в «Дойче-банк». В роковые дни деньги меня просто спасли.

«А теперь купаться!» — заявила я мужу, снимая туфли прямо в машине, когда мы остались одни. А Марс в ответ устраивает мне форменный допрос: «Как тебе это удалось? Что ты сделала?» Его трясло от панического напора, он впервые просек, что я могу не зависеть от его деньжищ, что я сильнее его… «Вспомни детали выигрыша! Это очень важно, Лиза!»

Но не могла же я ему сказать правду, что просто ткнула наугад пальцем в свой талисман, в детскую книжку, которую таскаю за собой с детсадовских лет? Он бы поднял меня на смех! А я бы лишилась покровительства ангела-хранителя. Рок не прощает за длинный язык и болтовню. Эта книжка с пятью сказками Шарля Перро — мой пятый инстинкт. Инстинкт защиты.

Под колесами машины заскрипела пляжная галька. Мы тихо подкатили к черной стене ночного моря в лунных прожилках, прямо к кромке прибоя. Я плавала, наверное, часа два. Обожаю море. Плаваю, как рыба. Марс включил свет автомобильных фар, чтобы я не сбилась с курса. Сам он пловец неважнецкий, но наслаждается моим видом в воде. Я обвязала шею люминесцентным шнуром, какие продают в Монте-Карло на каждом шагу, чтобы муж видел в темноте на плаву мой яркий молочный кружок жизни. Море обнимало обнаженное тело с той же истовой нежностью, с какой я в детдоме обнимала любимую книжку во сне. Ведь она заменяла мне куклу.

Раскат грома вывел меня из транса.

Дура! Чего ты ждешь? Беги!