Инстинкт охотника

— Нет. На прошлой неделе мы встретились с ним на деловом обеде, и я упомянул о проблеме. Но не сказал, что Барбер думает на него. Чарли предположил тогда, что угрозы, вероятно, исходят от какого-то помешанного, который задался целью нас всех перессорить, — продолжил Филдстоун. — И что место этим угрозам в мусорной корзине.

— Барбер говорил то же самое.

— Но только вначале. Потом, когда он все же попросил пригласить вас, я понял, что он действительно опасается.

Конни вопросительно изогнула бровь.

— Так это Барбер попросил пригласить меня?

— Да. Я уже согласился с тем, что мы обойдемся без вас. Но в последнюю минуту он позвонил и сказал, что передумал, что с вами будет спокойнее и ему, и ребенку. Я не хотел, чтобы он беспокоился, поэтому с радостью оплатил счет за услуги. Знаете, он хотел заплатить сам. — Рональд Филдстоун посмотрел в ту сторону, где Берт разговаривал с одним из членов экипажа. — Как вы считаете, он сильно беспокоится? Мне показалось, что он просто на грани срыва.

Конни надвинула соломенную шляпу на глаза.

— Наверное, просто переутомился, — небрежно ответила она.

— Но вы не заметили ничего необычного, что сочли бы серьезным?

— Ничего подобного.

— Пора бы причалить и пообедать, — сказал Гилберт, подходя к ним. Он указал на маленькую уединенную бухту с белоснежным песком и высокими пальмами. — Вон там.

Филдстоун-старший похлопал себя по животу.

— Пора, — улыбнулся он. — От морского воздуха я проголодался.

Яхта вошла в мелководье, и Берт на плечах перенес Эрика на берег. За ним последовала команда судна с едой и напитками, которые они расставили на красной скатерти на деревянном раскладном столе под пальмами. На тарелках лежали холодные омары, копченая дичь и салаты.

— А это что? — подозрительно спросил Эрик, указывая на одно из блюд.

— Это артишоки, или «салат для миллионеров», — с улыбкой сказала ему Конни. — Очень вкусно, но ты их есть не захочешь.

Малыш вздернул подбородок.

— А вот и захочу.

Он прекрасно поел, как, впрочем, и все остальные. На десерт были свежие фрукты — манго, папайя и бананы.

— Самое время поспать после обеда, — сказал Рональд и улегся на песок под пальмой.

— Не будем шуметь, — шепотом обратился Берт к сыну. — Может, поищем ракушки для твоей коллекции?

— Пойдем, — согласился малыш, и они вдвоем побрели по берегу.

— Мы тоже погуляем, — заявил Роберт, схватил Конни за руку и потащил в противоположном направлении.

Констанция вскоре высвободила руку.

— Слишком жарко, — пояснила она.

Под его хвастливые рассказы о том, как он останавливался на других островах в самых элитных отелях, они дошли до края бухты. Пару раз Роберт споткнулся, видимо, от излишней дозы выпитого вина.

— Сюда, — заявил он и, снова схватив Конни за руку, повел ее в тень деревьев.

— Я не… — запротестовала было Конни, но тут Боб упал, потянув ее за собой.

— Наконец-то мы одни, — констатировал он и потянулся, чтобы ее поцеловать.

Конни выгнулась назад. Она не хотела ссориться с сыном ее работодателя, но и целовать его тоже не желала.

— Прости, — улыбнувшись, сказала она и отстранилась. — Я не хочу. Очень жарко.

Он понимающе хихикнул.

— Разыгрываем мисс Неприступность, да? Не получится. Я же вижу, когда женщина меня хочет. Тебе повезло, детка, ведь у меня, можно сказать, ученая степень по искусству любви, — заявил он и сбросил с нее шляпку.

На этот раз Конни уперлась обеими руками ему в грудь и с силой оттолкнула его.

— Я не хочу, — отчеканивая слова, повторила она. Потом, чтобы смягчить отказ, прибавила: — Ни с кем.

Лицо Боба приняло злое выражение, серые глаза похолодели, губы поджались. Видимо, сыну такого отца отказывали редко.

— С Барбером-то хочешь, — заявил он. Конни поправила бретельки сарафана.

Неужели это так очевидно?

— Нет, — ответила она.

— Еще как, черт возьми! Я же видел, как ты смотрела на него. Я знаю, что ты на этого парня глаз положила. А зря, ничего у тебя не выйдет, — ядовито проговорил он. — Наш блистательный дизайнер все еще плачет по своей жене. Казалось бы, прошел изрядный срок, некоторые забывают намного быстрее. Но есть и такие, кто, потеряв свою драгоценную, печалятся по ней всю оставшуюся жизнь. Гилберт, например.

— Да, есть такие, — согласилась Конни.

Что-то укололо ее прямо в сердце.

— Как только они познакомились, он сразу же захотел жениться на ней, — продолжил Боб, почувствовав, что нащупал больное место. — И кто его не поймет? Она была потрясающая красавица. Просто находка. Ты знаешь, что она дочь Чарльза Мадригала?

— Того самого Мадригала, вашего конкурента? — Почему-то Конни решила сделать вид, что слышит об этом впервые.

— Да, того самого. Того, у которого было столько жен, что можно со счету сбиться. Ну вот… Мэри и Берт не замедлили скрепить свой союз ребеночком. Это просто ужасно — всего три года вместе, а потом красавица жена села в свою машину и… бац!..

— Она погибла в автокатастрофе?