Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного

Гетер стал жертвой хорошо известного психологического предрассудка, называемого кажущейся однородностью внешней группы. Несколько десятилетий исследований показали, что большинство из нас лучше различает членов собственной группы, нежели чужой. В восприятии внешней группы как однородной среды есть своя оправданная логика, как и в большинстве необъективных умозаключений нашего сознания. Как правило, у нас больше опыта в области оценки членов своей группы и, как правило, для нас гораздо важнее в повседневной практике проводить различие между ними. Когда мы сталкиваемся с членами чужой группы, то скорее видим группу в целом, а не ее членов по отдельности (к примеру, если члены футбольной команды из Амстердама едут на поезде из Флоренции в Неаполь, все, что им нужно, это отличать своих голландцев от чужих итальянцев). Сходным образом, если вы не орнитолог, вы можете и не видеть разницы между черношапочной гаичкой, коричневоголовой синицей и пепельной синицей — для вас они будут просто маленькими щебечущими пташками.

Существует ли утилитарная необходимость различать членов чужой группы? Наша исследовательская команда изучала этот вопрос в ходе экспериментов, проводимых под руководством Джоша Акермана и Дженессы Шапиро. Мы высказали предположение, что обычная тенденция воспринимать внешнюю группу в совокупности, а не каждого человека по отдельности, изменяется, когда кто-то из этой группы проявляет агрессивность. Для этой гипотезы у нас было несколько причин. Прежде всего, потому что не помешает обратить внимание на кого-то, кто раздражен или зол, потому что этот человек может излить свою агрессию на вас. В отличие от членов вашей группы (которые могут иметь к вам какое-то отношение и даже быть вашими родственниками), которые могут испытывать угрызения совести, причинив вам вред, чужака такие чувства мало заботят. Еще одна причина заключается в том, что гнев — очень личный и конкретный сигнал угрозы, исходящий от одного человека (разгневанного или рассерженного) и направленный на другого (например, на вас). И третья причина такова: проявления гнева скоротечны; раздраженный или разгневанный человек может попытаться скрыть свои чувства, но при этом будет продолжать думать о том, как нанести удар. Поэтому лучше попытаться запомнить, какой конкретный человек в чужой группе выглядел раздраженным или злым.

Чтобы проверить гипотезу о том, что выражения гнева сводят на нет эффект кажущейся однородности внешней группы, мы показывали участникам нашего эксперимента фотографии белых мужчин и негров, лица которых могли выражать злость или добродушие или не выражали ничего. Чтобы усложнить задание, мы показывали эти фотографии лишь полсекунды, при этом старались отвлечь внимание испытуемых, демонстрируя на экране рядом с фотографиями абстрактные картинки. Затем мы проверяли, насколько хорошо испытуемые запоминали увиденные лица. Этот тест был своего рода процедурой опознания подозреваемого в полицейском участке: испытуемым нужно было узнать какие-то определенные лица на фоне других подобных лиц.

В случае фотографий с нейтральным выражением лица подтвердился эффект кажущейся однородности внешней группы. Наши испытуемые (в основном это были белые американцы и латиноамериканцы) лучше запоминали неэмоциональные лица белых людей, чем неэмоциональные лица чернокожих и постоянно путали лица негров. Другими словами, белые испытуемые становились жертвами принципа «увидеть одного — значит увидеть всех». Но совсем по-другому обстояли дела, когда испытуемым показывали фотографии негров с раздраженным выражением лица. Для испытуемых они не сливались в однородную группу. Наоборот, их запоминали так же хорошо, как раздраженные лица белых. А когда задание усложняли и показывали вместе с фотографиями отвлекающие абстрактные картинки, то эффект кажущейся однородности внешней группы оказывался совершенно противоположным — испытуемые лучше запоминали раздраженные лица чернокожих, чем лица белых людей.

Эти результаты совпадают с мнением, что наш мозг функционально распределяет когнитивные ресурсы: сознание высвобождает место, чтобы обратить особое внимание на других людей, которые могут иметь непосредственное отношение к нашему выживанию или продолжению рода. Обратный эффект кажущейся однородности внешней группы не означает, что мы становимся менее предвзято настроенными, когда чувствуем угрозу извне. Просто эта угроза заставляет нас обрабатывать информацию так, чтобы это наилучшим образом послужило нашим интересам. Последующие исследования, проведенные нашей группой и другими исследователями, позволяют предположить, что такая обработка информации мозгом себе на благо часто порождает возникновение стереотипов и предрассудков.

Функциональная проекция 21