Институт

Только привкус апельсинового сока.

– Нет.

– Хорошо. Теперь посмотри на стену. Видишь какие-нибудь точки? Или круги?

Люк помотал головой.

– Ты ведь говоришь мне правду, приятель?

– Да. Ни точек, ни кругов, ничего.

Зик несколько секунд смотрел ему в глаза (Люк едва не спросил, не видит ли он там точек, однако вовремя сдержался), потом встал, демонстративно отряхнул руки и повернулся к Глэдис.

– Ну все, уводи. Доктор Эванс просил Люка заскочить после обеда на проверку зрения. – Он показал пальцем на штуку, напоминающую проектор. – В четыре часа.

Люк хотел спросить, что это за проверка зрения такая. А потом передумал. Какая разница? Хотелось есть (голод никуда не девался, что бы с ним ни делали), а больше всего хотелось поскорее отмыться. Чувство было такое, словно его – почему-то напрашивалось литературное словцо – опустили.

– Не так и ужасно, правда? – спросила Глэдис в лифте. – Настращали тебя, а дело-то ерундовое.

Люк хотел предложить ей проверить это на собственной заднице. Никки точно предложил бы. Увы, он не Никки.

Она опять слащаво улыбнулась – ее улыбочка прямо-таки наводила ужас.

– С каждым днем ты ведешь себя все лучше, и это замечательно! Вот тебе жетончик. Нет, бери два. Я сегодня щедрая.

Люк взял.

Позже, стоя под душем – вода текла по его волосам и лицу, – он снова поплакал. У них с Хелен все-таки было что-то общее – желание, чтобы все это оказалось сном. Он бы все отдал, даже душу, чтобы проснуться утром у себя дома, когда солнечный свет лежит на кровати, словно второе покрывало, и учуять доносящийся с кухни запах жареного бекона. Слезы в конце концов высохли, и Люк вдруг ощутил в себе что-то помимо горя и смятения… что-то жесткое. Некую скальную породу, стержень, о существовании которого он раньше не догадывался. Ему стало немного легче.

Это не сон, все происходит на самом деле, и просто сбежать отсюда – мало. Скальная порода внутри его требовала большего. Она хотела вывести всю эту гнусную шайку похитителей и мучителей на чистую воду, включая миссис Сигсби, Глэдис с ее пластиковой улыбкой и Зика с его склизким ректальным термометром. Обрушить Институт им на головы, как Самсон обрушил храм Дагона на филистимлян. Люк сознавал, что это всего лишь фантазия обиженного и беспомощного двенадцатилетки, однако желание было искренним и отчетливым. Он обрушит храм, если это вообще возможно.

Как говорил его отец – хорошо иметь цель в жизни. Стремление к ней помогает пережить трудные времена.

10

Когда он пришел в столовую, там было уже пусто, только уборщик по имени «ФРЕД» подметал пол. До обеда оставалось еще много времени, однако на первом столе Люк заприметил большую миску с фруктами: апельсинами, яблоками, виноградом и бананами. Люк взял яблоко, затем отправился к автоматам и купил на один жетон пакетик попкорна. Завтрак чемпионов, подумал он. Мама бы поседела.

Люк отнес еду в комнату отдыха и выглянул в окно на площадку. За одним из столов Джордж и Айрис играли в шашки. Авери осторожно прыгал на батуте. Никки и Хелен нигде не было видно.

– Хуже сочетания не придумаешь. Яблоко и попкорн – кошмар! – сказала Калиша.

Люк подскочил, высыпав немного попкорна на пол.

– Черт, ты ко всем так подкрадываешься?!

– Извини. – Она присела на корточки, собрала с пола горсть кукурузных зерен и закинула их в рот.

– Что, прямо с пола?! Ну ты даешь.

– Правило пяти секунд. Или как там – что упало у студента…

– По данным Национальной службы здравоохранения – это в Англии, – правило пяти секунд – миф. Полное вранье.

– А гениям обязательно крушить чужие иллюзии?

– Нет, просто…

Она улыбнулась и встала.

– Забей, я прикалываюсь, Люк. Ветрянка над тобой прикалывается. Все норм?

– Угу.

– Тебе градусник впендюрили, да?

– Да. И я не готов об этом говорить.

– Понимаю. Сыграем в криббидж до обеда? Я тебя научу, если не умеешь.

– Умею, но не хочу. Пойду лучше посижу у себя.

– Обдумаешь сложившееся положение?

– Вроде того. Увидимся за обедом.

– Ага, когда прозвенит звонок, – сказала Калиша. – Считай, это свидание! Ну-ка, не кисни, маленький герой, дай мне пять.

Она подняла руку, и Люк увидел, что между большим и указательным пальцами она сжимает какой-то белый квадратик. Он прижал свою белую ладонь к ее коричневой, и сложенная бумажка оказалась у него.

– До скорого.

Калиша зашагала к выходу на площадку.

У себя в комнате Люк лег на кровать, отвернулся к стене и развернул бумажку. Калиша писала печатными буквами – очень мелко и аккуратно.

Встреться с Морин рядом с машиной для льда возле комнаты Авери. Записку смой.

Он смял бумажку, пошел в туалет и незаметно бросил ее в унитаз, когда спускал штаны. Эти шпионские игры, с одной стороны, казались ему нелепыми и смешными, а с другой – совсем не казались. Хотелось верить, что в этом la maison du chier[22] нет видеонаблюдения, но верилось с трудом.