Институт

А я замечала, подумала Айлин. Хотя и не часто. Именно в такие мгновения рядом с Люком звенит посуда и хлопают двери.

Она представила себе описанную Гриром колоссальную машину – размером с три-четыре промышленных склада. И чем же занята эта машина? По сути, штампует пластиковые стаканчики и алюминиевые подносы для забегаловок. Как родители они обязаны дать сыну больше, но неужели настолько больше?

Грир вздохнул.

– Что ж, оставлять Люка в Бродерике – все равно что перевести его в обычную школу. Мы имеем дело с мальчиком, ум которого невозможно оценить по шкале IQ. Он знает, что хочет делать. Знает, что ему необходимо.

– Я пока не понимаю, как мы можем ему помочь, – сказала Айлин. – Даже если он будет учиться в обоих университетах бесплатно, у нас здесь работа. И мы далеко не богачи.

– А теперь давайте это обсудим, – сказал Грир.

2

Когда Герб и Айлин пришли забирать сына из школы, Люк и еще четверо ребят – две девочки и два мальчика – валяли дурака у входа, смеясь и о чем-то оживленно болтая. Айлин показалось, что это самые обычные дети. Девчонки с только-только наметившейся грудью, в юбках и легинсах, мальчики в мешковатых вельветовых штанах и футболках (такая у парней была мода в том году). На груди Рольфа красовалась надпись: «ПИВО – ДЛЯ СЛАБАКОВ». Он держал перед собой виолончель в клетчатом чехле, которая служила ему шестом, исполнял вокруг нее откровенный танец и при этом пылко о чем-то разглагольствовал – может, о предстоящем весеннем бале, а может, о теореме Пифагора.

Люк увидел родителей, попрощался с Рольфом – у них был для этого свой ритуал, – взял рюкзак и сел на заднее сиденье «фораннера» Айлин.

– Ого, вас сразу двое! Чем обязан такой великой чести?

– Ты в самом деле хочешь учиться в Бостоне? – без обиняков спросил Герб.

Люк не растерялся. Он со смехом вскинул кулаки в воздух и воскликнул:

– Да! А можно?

Надо же, как будто отпрашивается ночевать к Рольфу, подивилась Айлин. Грир сказал, что Люк мыслит глобально. Меткое выражение. Люк – гений, но гениальность каким-то чудом не отразилась на его психике: он мог без задней мысли прыгнуть на скейтборд и помчаться с крутой горы, ничуть не боясь разбить свою светлую – уникальную, одну на миллион – голову.

– Давайте где-нибудь поужинаем и все обсудим, – сказала Айлин.

– «Рокет-пицца»! – воскликнул Люк. – Кто «за»? Если ты, конечно, захватил прилосек[10], пап.

– Да уж, после сегодняшней встречи я без него никуда.

3

Они заказали большую пеперони, и Люк моментально умял половину, запив ее тремя стаканами колы из кувшина. Родителям оставалось только молча дивиться здоровью его пищеварительного тракта и размерам мочевого пузыря – не говоря о выдающемся уме, разумеется. Люк рассказал, что уже обсудил все с мистером Гриром, «чтобы не пугать вас понапрасну и сперва прозондировать почву».

– Закинуть удочку, – добавил Герб.

– Бросить пробный шар, так сказать. Разведать обстановку. Провести рекогносцировку на местности…

– Хватит. Он объяснил, что мы можем сделать, если хотим поехать с тобой.

– Вы должны, – убедительно произнес Люк. – Я еще слишком мал – никак не обойдусь без досточтимых mater и pater[11]. К тому же… – мальчик посмотрел на них через стол с остатками пиццы, – я не смогу нормально работать. Мне будет слишком вас не хватать.

Айлин настрого запретила глазам наполняться слезами, но они все равно наполнились. Герб молча протянул ей салфетку.

– Мистер Грир… – начала она, – предложил нам… э-э… вариант переезда…

– Перебью, – сказал Люк. – Кто претендует на последний кусок?

– Никто, ешь, – ответил Герб. – Надеюсь, ты не лопнешь – тебе еще экзамены сдавать.

– M'enage `a college[12], – рассмеялся Люк. – Он вам рассказал про богатеньких выпускников, да?

Айлин отложила салфетку.

– Господи, Люк! Ты обсуждал наши финансы со школьным психологом? А кто в нашей семье вообще главный? У меня закрадываются сомнения на этот счет.

– Успокойся, mamacita[13], все нормально. Вообще-то сначала я подумал про целевой капитал школы – он у Бродерика просто огромный. Школьному правлению ничего не стоит переселить все наше семейство в Бостон, но они никогда не дадут «добро», хотя такой вариант видится мне вполне логичным.

– Неужели? – спросил Герб.

– Ну да! – Люк с аппетитом прожевал пиццу и глотнул колы. – Я для них вроде как инвестиция. Акция с большим потенциалом роста. Посеешь центы – пожнешь доллары, верно? Так устроена Америка. Правление это понимает, разумеется, однако им не по силам порвать шаблон – вырваться из когнитивной западни.

– Из когнитивной западни? – переспросил отец.

– Ага. Из западни потомственной диалектики. В этом есть что-то первобытное, племенное… Смешно, правда? Племя членов правления, ха! В общем, они рассуждают так: «Если мы поможем Люку, придется помогать и остальным». Такая вот когнитивная западня. Передается из поколения в поколение.

– Устоявшийся взгляд, – сказала Айлин.