Институт

У Тима Джеймисона внезапно возникло непреодолимое желание свалить с этого самолета и проехаться автостопом на север. Хотя подобные мысли ранее никогда не приходили ему в голову, он обнаружил, что с абсолютной ясностью представляет себя делающим это. Вот он стоит на обочине 301 шоссе где-то в центре округа Эрнандо, выставив вперед большой палец. Стоит жара, вокруг роятся любовные жучки[2], билборд рекламирует какое-то скользкое адвокатское агентство, из бумбокса, стоявшего на бетонной ступеньке соседнего трейлера, около которого человек без рубашки моет свою машину, доносится Хватай на бегу[3], и, в конце концов, какой-нибудь фермер Джон останавливается и подвозит его на пикапе с деревянными кольями, притороченными к бортам, дынями в кузове и магнитиком с Иисусом на приборной доске. Очень круто очутиться там без налички в карманах. И стоять в гордом одиночестве, в тысячах милях от этой банки сардин с ее сводящими с ума запахами духов, пота и лака для волос.

Однако вторая, более рациональная мысль, подсказала ему, что он должен чуть сильнее сдавить правительственную грудь, чтобы выдоить на несколько баксов больше.

Он встал во весь свой совершенно нормальный рост (пять футов десять дюймов[4], может, чуть больше), поправил очки на носу и поднял руку.

- Пусть будет две тысячи, сэр, плюс денежное возмещение за билет, и место ваше.

2

Номер ему предоставили в Чизедог-отеле, расположенном в конце самой используемой взлетно-посадочной полосы Тампа Интернешнл. Тим заснул под шум самолетов, проснулся от того же самого и спустился вниз, чтобы проглотить сваренное вкрутую яйцо и два резиновых блинчика из бесплатного завтрака по типу “шведский стол”. Хотя блюда, предложенные на завтрак, были далеки от изысканных яств, Тим с удовольствием поел, а затем вернулся в свою комнату, чтобы дождаться девяти часов, когда откроются банки.

Он без труда обналичил свой непредвиденный доход, потому что банк знал о приезде Тима, и чек был предварительно одобрен; он не собирался ждать в Чизедог-отеле до скончания веков. Тим взял свои две тысячи полтинниками и двадцатками, сложил их в левый передний карман, забрал у охранника банка сумку и вызвал машину Убер[5], которая отвезла его в Эллентон. Там он расплатился с водителем, подошел к ближайшему знаку 301-Н и выставил большой палец. Через пятнадцать минут его подобрал какой-то старикан в бейсболке с рекламой Кейс[6]. В кузове пикапа не было ни дынь, ни кольев, но в остальном он вполне соответствовал его вчерашним видениям.

- Куда направляешься, дружище? - Спросил старик.

- Ну, - сказал Тим, - конечная точка Нью-Йорк. Наверное.

Старик сплюнул в окно табачный сок.

- А зачем человеку в здравом уме туда ехать? - Он произнес это как дравым уве.

- Я не знаю, - ответил Тим, хотя точно знал; старый приятель по службе сказал ему, что в Большом Яблоке полно работы для частных охранников, в том числе и в компаниях, которые придадут больше значения его опыту, чем тот долбодятел Руби Голдберг, который положил конец его карьере в полиции Флориды. - Я к сегодняшнему вечеру хочу попасть в Джорджию. Может, мне там больше понравится.

- Вот теперь ты дело говоришь, - сказал старик. - Джорджия это очень даже неплохо, особенно если любишь персики. Они налаживают мой стул. Ты ведь ничего не имеешь против музыки?

- Нисколько.

- Должен предупредить тебя, что привык слушать музыку на полной громкости. Я слегка глуховат.

- Я уже доволен тем, что просто еду.

Это был Уэйлон Дженнингс, а не Рео Спидвэгон, но Тиму нравилась подобная музыка. За Уэйлоном последовали Шутер Дженнингс и Марти Стюарт[7]. Двое мужчин в покрытом грязью Додже-Рэме слушали музыку и наблюдали за тем, как пролетают мили. Проехав около семидесяти миль по трассе, старик остановил машину, отсалютовал Тиму, приложив пальцы руки к своей бейсболке Кейс, и пожелал ему действительно хоошего дня.

В тот вечер Тим не доехал до Джорджии - он провел ночь в еще одном Чиздог-отеле рядом с придорожным киоском, продающем апельсиновый сок, - но добрался туда на следующий день. В городке Брансуик (где был изобретен особый вид вкусного рагу) он две недели проработал на заводе по переработке отходов, причем сделал это не более обдуманно, чем принял решение отказаться от места на рейсе Дельты из Тампы. Ему не нужны были деньги, но Тиму казалось, что ему нужно время. Он переживал переходный период, а это не проходит в одночасье. Кроме того, прямо по соседству находился боулинг и Денни[8]. Трудно победить такую комбинацию.

3