Институт Бессмертия Человека

Вера в наличие Бога, а не просто природы, помешала архиепископу Луке встать на место Бога и посмотреть на проблему с его, Бога, позиций. Ведь встать на место природы осмелится любой, а не только я, а вот встать на место Бога верующему невозможно – это невиданная гордыня. Отсюда и недоработанность взглядов истинно верующего в Бога архиепископа Луки. Если бы он осмелился встать на место Бога, то первое, что бросилось бы ему в глаза – Бог-то какой-то нелогичный! Зачем ему люди, да еще и такие, каких поставляют богам попы и учителя всех религий? Это же какой-то глупый балласт с наглыми претензиями к Богу, чтобы Бог бросил все и обеспечил этому тупому стаду непонятно какое блаженство и только за то, что стадо при жизни в теле платило попам деньги и убеждало себя в том, что любит Бога. Ну, кому такое стадо «любящих» тебя бездельников, алчущих вечного блаженства, может потребоваться? Да еще и стадо любящих тебя не так, как мы любим ту самую женщину, а так, как проститутка любит богатого клиента. Нет, будь я верующим, я бы постеснялся Бога за дурака считать!

Архиепископ Лука, видимо, подспудно понимал глупость такой ситуации с Богом и раем, поэтому и заложил в раю праведникам творческий труд – вполне логичное познание мира. Повторю – тут Лука безусловно прав! Прав-то Лука прав, да только если задача праведников в раю познать мир, то тогда сам Бог выступает существом, ничего о мире не знающим и ожидающим сведений о мире от праведников. Но тогда как же так – ведь Бог этот мир и сотворил! И не знает, как он устроен??

Как видите, даже умный человек в религии не способен соединить веру со здравым смыслом, и даже умному человеку приходится от чего-то отказываться – либо от Бога, либо от здравого смысла. И пример архиепископа Луки – это пример того, как достаточно культурный человек, легко проявивший недюжинный ум в медицине и искренне верящий в Бога, попробовал соединить установленные наукой свойства природы с верой в Бога и с байками Святого Писания, и как в результате у него получилось опровержение догм самой религии.

Итак, Петр Калиновский, как и все верующие, гордится тем, что в его жизни есть смысл – прожить свою жизнь так, чтобы после смерти получить вечное блаженство. Согласен – это, действительно, такая цель, которую разумно ставить целью своей жизни – сделать свое блаженство после смерти своего тела смыслом своей жизни в теле.

Но уже исследования архиепископа Луки, крайне заинтересованного, чтобы результаты исследования хоть как-то подтвердили догмы и оправдали ритуалы православия, показывают, что вы, верующие, особенно православные, в своей жизни не делаете ничего, чтобы реализовать смысл своей жизни и в конце ее достичь желаемой цели – вечного блаженства. И если употреблять ваши понятия, то в результате «вашей любви к Богу» вас ждет реальный ад, а не вечное блаженство.

Единственно, что вас должно успокаивать, – это стадность. Ведь вас большое стадо, и все ваше стадо живет так, как вы. А стадо ведь не может ошибаться, не так ли?

Разве ошибается отара баранов, идущая на бойню?

Что происходит с наукой

Иногда думаю – не надоел ли я с темой критики современной науки, но потом понимаю, что говорить о науке могут многие, а вот понимают происходящее – единицы.

К месту или не к месту почему-то вспомнился А. Невзоров, которому, было время, я помогал материально (как и А. Проханову) в начале 90-х. Вышла тогда у меня книга «Путешествие из демократии…», и я дал ее Невзорову прочесть. Он охотно взял, но когда в следующую встречу я спросил его о впечатлении, то он замахал руками, что такие книги читать не может. «А что там не так?» – удивился я. «А там схемы, – ужаснулся автор «600 секунд», – это научная книжка!» Да, в этой книге, действительно, есть несколько элементарных схем устройства общества (рисунков из прямоугольничков с надписями, соединенных стрелками), причем данных для того, для чего схемы и даются, – чтобы их образ помог понять текст. Образ! Но Невзоров был из тех людей, которые просто не нуждаются в образах, чтобы болтать слова, которые они считают правильными словами. И таким людям кажется, что наличие схем и образов вводит их в какой-то совсем не их мир – мир «науки». Отсюда его шараханье от нескольких схем моей книги. Мне такие люди (не нуждающиеся в образах для описания ситуации) непонятны, но приходится признать, что они есть, и их много.

Отсюда и ситуация – ты говоришь людям о том, кем на самом деле являются ученые, слушатели согласно кивают головой, поскольку их как бы убеждают твои слова, и по идее у слушателей должно возникнуть недоверие к ученым. Но ты замолчал, и слушатели в ответ тут же приводят довод: «А вот ученые установили!» И ты понимаешь, что твои слова были не более, чем слова, которые скользнули по мозгам слушателей, не оставив никакого следа. Слушатели поняли каждое слово из тех, которые ты говорил, но вот только не поняли, что именно ты сказал.