Институт Бессмертия Человека

Мое открытие факта, что максимальное количество энергии человек расходует, когда спит, разумеется, вызвало комментарии. В том числе и комментарии нескольких дебилов с высшим биологическим образованием, которые, порассуждав о том, что «движение каловых масс по кишечнику» вызывает снижение веса, пришли к выводу, что потерь веса во сне не может быть никогда. И хотя эти комментаторы, как и полагается дебилам, не способны ни задумать исследование вопроса, ни провести это исследование, ни даже повторить тот эксперимент, который проведен мною, чтобы опровергнуть его, я вновь повторил свой эксперимент, теперь уже чтобы проверить его воспроизводимость. Так вот, если я в первом эксперименте во время бодрствования терял 65 грамм массы тела в час, то во втором терял 56 грамм (хотя и увеличил дневную прогулку в быстром темпе до 4,2 км). Если в первом эксперименте я терял во сне 129 грамм массы тела, то теперь терял 166 грамм в час. Таким образом, эксперимент воспроизводится, и каждый в этом может убедиться сам.

Этот мое открытие, кстати, не для всех читателей явилось новостью. Специфика постановки эксперимента требовала голодания, а люди, которые голодали, оказывается, прекрасно знают о том, что основная потеря веса происходит во время сна. Правда, они смотрят на нее, как просто на потерю веса, не связывая эту потерю веса с энергией и не пытаясь объяснить, что и как происходит.

Вот один из моих читателей сообщает: «Я за время сна худею на 2–3 кг., рекорд – 4,9 кг. Днем ем и пью и набираю ушедшее за ночь. Во время лечебного голодания на 10-й день худею за ночь на 1–2 кг., а днем за счет воды набираю их обратно. Общая потеря веса в сутки 150–200 грамм максимум. На 14-й день и далее вес за сутки падает на 50-150 грамм максимум». Товарищ не пытался оценить, сколько и когда сгорает вещества его тела для получения энергии, но тоже, как видите, подтверждает, что основная потеря массы (основная работа) происходит во время сна, то есть тогда, когда человек на самом деле работает минимально и совершенно не думает. И, напомню деталь предыдущей статьи – во время сна амплитуда электроэнцефалограммы коркового вещества мозга, как выяснил доктор биологических наук Пигарев, на порядок возрастает по сравнению со временем бодрствования.

Между прочим, что касается сна, то уход «в вечный сон» тоже характеризуется невиданным всплеском потребления энергии даже у тех, кто умирает медленно. Вот, скажем: «В 2009 году в одной из американских больниц были сняты энцефалограммы у девяти умирающих людей, которых на тот момент было уже не спасти. Результаты были сенсационными – после смерти у всех испытуемых мозг, который уже должен был быть умерщвлен, буквально взрывался – в нем возникали невероятно мощные всплески электрических импульсов, которые никогда не наблюдались у живого человека. Они возникали через две-три минуты после остановки сердца и продолжались примерно три минуты. До этого подобные эксперименты проводились на крысах, у которых то же самое начиналось спустя минуту после смерти и продолжалось 10 секунд».

Вот вдумайтесь в это сообщение. Ну, умер человек, лежит без сознания, остановилось сердце. Внешне больше ничего не видно и не слышно. Все кончено! И большинство людей считает, что с остановкой сердца и у них все закончится. Ан нет! Только начнется! Поскольку, как видите, со смертью тела через какое-то время посредством нейронов мозга кем-то неизвестным начинает проводиться какая-то такая огромная работа, которая при жизни тела и мозга никогда не проводилась.

Я могу это объяснить: при жизни все части нашей Души соединены между собой через тело, а со смертью тела начинает проводиться работа по быстрому отсоединению этих частей от нейронов и соединения их напрямую.

Вот мой собственный опыт. Из-за обильного кровотечения я потерял сознание на столе для перевязок на 6 этаже больницы. Пока медсестра перетянула меня на каталку, пока сиделка вызвала лифт, пока созвали хирургов, пока спустили меня в операционную на 2 этаже, пока анестезиологи мне ввели наркоз, а хирурги заново вскрыли мне грудную клетку и стали зашивать мне прорыв сосуда на сердце, пока влили в меня два с половиной пакета искусственной крови, – прошло, думаю, минут 5, а может, и 25. В это время я был без сознания.