Институт благородных читателей

Рассказывая анекдоты, выбирайте те, которые могут вызвать положительную реакцию у большей части слушающих. И уж совсем бестактно и недопустимо, рассказывая анекдот, намекать на присутствующих.

Тема разговора по возможности должна быть интересна всем участвующим. С малознакомыми людьми можно завести разговор о кинофильме, спектакле, концерте, выставке, гастролях кого-либо из мастеров искусств. Как правило, никого не оставляет равнодушным обсуждение актуальных политических вопросов, последних достижений науки, новых открытий и изобретений, новинок литературы, искусства и так далее.

Узкоспециальные научные темы в большой компании затрагивать не следует.

Не теряйтесь перед собеседником. Будьте изначально доброжелательны и внимательны. Ваша искренняя заинтересованность в предмете разговора обязательно вызовет благодарную ответную ре акцию. Надо считаться с на строением человека, с обстановкой, в которой происходит разговор.

Не к месту окажете обсуждение рабочих планов в обществе тех, кто любуется закатом солнца и наоборот.

В обществе или в присутствии третьего лица старайтесь не рассказывать о своих сердечных делах или домашних ссорах. Не делитесь с другими доверительной информацией. Избегайте разговоров, которые могут вызвать тяжелые воспоминания или мрачное настроение. В комнате больного не принято говорить о смерти. Не сообщайте ему, что он плохо выглядит, а наоборот, постарайтесь как-то подбодрить его.

В пути, особенно в самолете, не рассказывайте о крушениях и воздушных катастрофах: это может вызвать нервное напряжение окружающих

Не говорите за столом о вещах, которые могут испортить аппетит или удовольствие от еды. Не критикуйте и не рассматривайте с неодобрением поданные блюда. Лучше доставьте удовольствие хозяйке, похвалив домашний стол.

Воспитанный человек не будет проявлять нескромное любопытство, пытаться проникнуть в интимную жизнь других людей. Он не будет спрашивать о возрасте женщины. И уж тем более — подшучивать над нежеланием некоторых женщин обсуждать свой возраст.

Многие считают, что, находясь в компании, вообще не следует говорить о работе.

Однако в этом нет ничего предосудительного, если разговор о служебных делах интересен большинству собравшихся.

Можно ли говорить об общих знакомых? Бесспорно, если разговор ведется в корректном тоне. Однако каждый должен сам почувствовать, когда простой интерес к человеку начнет подменяться сплетней или, еще хуже, клеветой. Ироническая улыбка, многозначительный взгляд, двусмысленная реплика в чей-то адрес порой задевают человека больше, чем откровенная брань. Поэтому использовать эти приемы надо с большой осторожностью.

Выступая в роли хозяина дома или стола, незаметно направляйте беседу, стараясь завязать общий разговор на тему, интересующую всех, и втянуть в него даже самых застенчивых гостей. Самому лучше говорить поменьше. Невежливо вести разговор на тему, в которой кто-либо из присутствующих не может принять участия. Когда-то хозяйки светских салонов умели это делать виртуозно. Вспомните хотя бы приемы, блистательно описанные Львом Толстым в первой главе «Войны и мира». Или его же описание модного салона Бетси Тверской в романе «Анна Каренина»:

«Княгиня Бетси, не дожидаясь, конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она пойти в свою уборную, обсыпать свое длинное белое лицо пудрой, оправить прическу и приказать чай в большой гостиной, как уже одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской.

Почти в одно и то же время вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой в большую гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.

Хозяйка села за самовар и сияла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на дне части, — у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной, — около красивой жены посланника в черном бархате и с черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.

— Она необыкновенно хороша как актриса; видно, что она изучила Каульбаха, — говорил дипломат в кружке жены посланника, — вы заметили, как она упала…

— Ах, пожалуйста, не будем говорить про Пильсон!

Про нее нельзя ничего сказать нового, — сказала толстая, красная, без бровей и без шиньона, белокурая дама в старом шелковом платье. Это была княгиня Мягкая, известная своею простотой, грубостью обращения и прозванная „Озорницей“. Княгиня Мягкая сидела посередине между обоими кружками и, прислушиваясь, принимала участие то в том, то в другом.

— Мне нынче три человека сказали эту самую фразу про Каульбаха, точно сговорились. И фраза, не знаю чем, так понравилась им.

Разговор был прерван этим замечанием, и надо было придумывать опять новую тему.