Институт благородных магесс. Объединение стихий

— Мы ведь и представить себе не можем, что произойдет в скором времени, — поддержала я друга. — Может быть гадалка в чем‑то ошиблась, мы не можем это проверить. Но быть сильными, выносливыми и внимательными обязаны хотя бы потому, что оканчиваем наши Институты. Мало ли, куда нас пошлют работать? А возможные трудности — это дело еще не однозначное, так что беспокоиться пока не о чем.

Сказав это, я внимательно посмотрела на полукровку. Уж слишком красноречивым у нее был взгляд.

— Вот как всегда, ты мастерски ушла от главной темы, — проворчала Ри.

Достала! Сколько можно повторять, что я не собираюсь замуж? Удивительно, но единственный, кто меня сейчас понимал — это Том, который, питает ко мне отнюдь не дружеские чувства. Наверное, поэтому и понимает… И ведь никто из друзей и виду не подает, что видит его чувства ко мне. Странно все это.

Впрочем, говорить было уже не о чем, и мы решили все‑таки вернуться в город и поужинать в каком‑нибудь уютном кафе. Риэль была несказанно этому рада, так как уже порядком озябла после долгого пребывания на холодном осеннем ветру. Бедная, сочувствую ей (ха — ха — ха), потому как ее кавалер не владеет магией Огня. А вот Шайта вполне могла обогреть не только себя, но и Рональда. Все‑таки на третьем курсе ее вроде как обучали столь полезному заклинанию. Не могу сказать, что мне было шибко тепло, все таки Томас в данный момент не использовал свою силу. И не потому что не хотел, просто не знал, что мне уже стало прохладно…

— Опять замерзла, — изрек друг, неожиданно прикоснувшись тыльной стороной свободной ладони к моему носу.

Ну вот, как будто мысли мои прочитал. Что там говорила гадалка про ниточку понимания? Уж не его ли имела ввиду эта странная женщина? Глупый вопрос конечно, но мало ли…

Мы с Томом замыкали неровный строй, во главе которого почти бегом шагали Ри и Шайта. Ну да, девушки. Наверняка им неприятно находиться в таком мрачном месте. Чтобы было удобно идти, Ворон выпустил меня из объятий и просто шел рядом, крепко держа за руку. И снова по моему телу разлилось приятное тепло. Вот сказал он, что в плохие руки меня не отдаст, а я могу совершенно серьезно ответить — это взаимно. Пока не удостоверюсь, что девушка действительно достойная кандидатка на роль супруги этого золотого парня, буду ее третировать посильнее, чем Айри. Почему‑то пока я не могла представить себя на месте его избранницы. Почему? Не знаю. Что‑то мне постоянно мешало даже предположить подобный ход событий.

Когда вошел бог любви, его братья, рассветный и стихийный боги, сидели за столом и пили аратон — легкий алкогольный напиток янтарного цвета. Они внимательно всматривались в лохань с водой, которую зачаровал Эль, тем самым сделав из нее всевидящую материю. Мужчины отреагировали на появление Харта неоднозначно: Эль давясь от еле сдерживаемого смеха делал вид незнающего, ничего не ведающего о его приключениях человека. Хотя, по сути, являлся многовековым богом. А вот Иир сразу же напустился на повелителя амуров с нудной лекцией на тему невмешательства всех четырех богов в жизни и судьбы жителей подвластного им мира — Тэгерайса:

— Гадалка, значит… — прошипел рассветный бог, а стихийник, наконец, не выдержал и засмеялся в голос. — Харт!!! Как тебе вообще пришло в голову наряжаться гадалкой? И главное, ради чего?! Предупредить этих слабаков о возможной опасности?!

— Но — но! — влез Эль. — Попрошу не оскорблять моих магов и магесс! Они, между прочим, на многое способны. Вот выйдет замуж Кристин за этого, как его… не важно… и посмотрим, кто круче: мои подопечные, живые и адекватные, или марионетки нашего младшенького.

— И ты туда же? — взвился рассветный. — То есть ты считаешь поступок Харта вполне себе нормальным?

Бог любви спокойно прошествовал к столу и с довольным лицом сел напротив своих братьев. Да — а, гадалка из него получилась что надо. Аппетитная, радушная и, главное, никто не узнал в ней мужчину. Однако, иллюзия, приправленная чарами симпатии, творит чудеса!

— А почему нет? — удивился Эль. — Если Саа совсем слетел с катушек! Так и до разрушения всего Тэгерайса недалеко.

— Ладно… — не стал развивать тему Иир и повернулся ко второму брату. — Предсказал будущее этим девицам, я все понимаю. Но… Зачем надо было общаться со всеми остальными людьми?!

Последние слова мужчина уже не смог говорить с обычной интонацией. Его голос неожиданно сорвался на рык, а дыхание стало прерывистым.

— Ой, не ори… — поморщился стихийник. — Но это я тоже не понимаю, Харт. Зачем тебе было работать гадалкой ВЕСЬ день?

— Да ладно вам, — отмахнулся бог любви, настроение было на высоте, не смотря на осуждение со стороны братьев. — Это весело. Общаться с народом оказалось довольно приятно. Они такие наивные и доверчивые…

— Весело, значит?! — прошипел разозленный рассветный бог. — Приятно?!

— Да, а что? — лицо бога любви, наконец, стало серьезным.

— Ничего! — язвительно ответил Иир, уставившись на лохань с теперь уже простой водой.

— Что? — вновь повторил Харт, удивленно посмотрев на Эля.