Институт экстремальных проблем

— Угу, — промычал Лешка, дожевывая добычу.

— Ну, спасибо! — фыркнул Томский. — Теперь дело за немногим – уговорить Ирину Владиславовну!

— Сережа, почему ты себя так низко ставишь? — возмутилась Валентина Михайловна. — Откуда у тебя такие комплексы? Да за тебя любая с радостью пойдет, не раздумывая!

— А потом с еще большей радостью разведется! — Сергей махнул рукой. — Давайте не будем сейчас об этом говорить.

Всю ночь Томский думал о словах сына, о том, что услышал от матери, вспоминал Ирину и заснул только под утро. Во сне Сергею казалось, что он чувствует прикосновение ее рук, он видел ее снова в Рябиновке, только не на складе среди химреактивов, а среди золотисто-багряных деревьев, и они любили друг друга, лежа на траве и опавших листьях.

* * *

Медведев уже не жалел, что уехал в Песчаное. Малолюдье – он был один в комнате на трех человек, тишина заснеженного леса и застывшего озера успокаивали нервы. Вадим никогда не был в санатории и опасался, что тамошний уклад напомнит ему больницу. Однако все было намного лучше, выдерживать распорядок дня оказалось совсем необременительным, свободного времени было предостаточно. Назначенные процедуры Медведев проходил в первой половине дня, а массаж успевал сделать еще до завтрака.

В массажном кабинете работали две медсестры. Вадим попал к женщине средних лет, своей миниатюрной комплекцией напомнившей ему Ирину Устюгову. Скептически глянув на нее перед первым сеансом, Медведев счел предстоящую процедуру напрасной тратой времени, но через пять минут понял, что массажиста нужно ценить не за силу, а за умение. Вадиму показалось, что маленькие ловкие руки перебрали его спину по косточкам, отдельно обработали каждую связку и мышцу; встав с кушетки, он почувствовал себя двадцатилетним и до конца дня наслаждался невероятной легкостью и гибкостью, вернувшимся к нему.

А на следующее утро Медведев еле поднялся с кровати – так болело все тело. Массаж превратился в пытку, спина, казалось, превратилась в один большой синяк, мышцы закаменели от боли, а от самого легкого прикосновения рук хотелось орать.

— Ничего-ничего, потерпите, боль через пару дней пройдет, — уговаривала его медсестра, чуть дотрагиваясь до Медведева. — У вас все просто срослось воедино, а я вчера разбила этот монолит, поэтому и больно. Сегодня я тихонечко вас помассирую и попрошу физиотерапевта дать направление на жемчужные ванны и сауну. Давление у вас нормальное?

— Наверное, — Вадим еле сдержался, чтобы не взвыть, когда ему начали массировать шею. — Никаких проблем на медкомиссиях не было.

— Вот и хорошо. Завтра придете ко мне после сауны; хорошо разогреетесь там, массаж не таким болезненным покажется, а уже потом пойдете на ванны, если врач по-другому не скажет.

Жемчужные ванны чрезвычайно понравились Вадиму. Сначала, правда, его немного смутила необходимость снять с себя все, но пожилая медсестра лишь добродушно усмехнулась: «Никакие плавки не нужны. Закройте защелку и раздевайтесь спокойно, никто сюда не войдет. А старой бабушки стесняться нечего».

Струи пузырьков воздуха, бившие из решетки на дне ванны, приподнимали ставшее почти невесомым тело к поверхности воды, нежно массировали спину и расслабляли мышцы. Врач-физиотерапевт назвала эти ванны йодо-бромными; в теплой воде были растворены какие-то соли, видимо, от них помещение было наполнено запахом моря. Десять минут, отведенных на процедуру, пролетели совсем незаметно.

— Подольше нельзя? — поинтересовался у медсестры Медведев. — Так приятно, очень хорошо успокаивает, я чуть не заснул.

— Нет, нельзя, эти ванны достаточно сильно действуют на организм, — покачала головой медсестра. — Вы сейчас ни на какие процедуры примерно полчаса не ходите, просто посидите в коридоре и отдохните.

Вадим машинально кивнул головой, недоумевая про себя, от чего ему нужно отдыхать, но послушно устроился на диванчике сразу за дверью. Он прислушался к собственным ощущениям и удивился – сердце колотилось с каждым мгновением все чаще, его удары стали настолько мощными; казалось, что тело пульсирует как одно большое сердце. Медведеву стало жарко, хотя в коридоре было довольно прохладно. Постепенно жар уменьшился, сердце успокоилось, а в тело вернулась свобода движений.

Через несколько дней массаж перестал причинять неприятные ощущения, но никакие процедуры не могли унять боль, которая терзала душу.