Институт экстремальных проблем

— Она тебя еще и не в таком состоянии видела за эти три месяца, а ты только сейчас спохватился. Не знаю, огорчу тебя или утешу, но выглядишь ты пока что совсем не эротично. — Было заметно, что Олег улыбнулся под маской. — А ведь это самое лучшее доказательство того, что ты поправляешься, — такие вещи стали тебя волновать. — Худяков приподнял простыню и внимательно осмотрел Вадима. — Уход идеальный! Светке пора ордена давать за то, что она капризы твои терпит, особенно если вспомнить, как ты на нее кидался.

— Не надо, не напоминай, — Вадим вздрогнул. — Ты думаешь, я смогу когда-нибудь забыть об этом? Как она могла простить меня после всего?

Дверь открылась, и на пороге бокса показалась Света.

— Поговорили? Я смотрю на монитор – пульс под сотню. Что можно обсуждать так бурно?

— Что я говорил? — торжествующе спросил Олег. — Кто еще до такой степени будет о тебе беспокоиться? Так что, дорогуша, давай без фокусов.

Худяков осторожно сжал плечо Вадима и оставил его наедине со Светланой. Тот виновато посмотрел на девушку.

— Светонька, прости, я, кажется, опять веду себя как идиот.

— Дим, тебе было бы легче, если вместо меня совсем чужой человек стал тобой заниматься?

— Нет, наверное… Не знаю… Я боюсь только, что ты станешь ко мне по-другому относиться. Я хотел всегда быть сильным, быть тебе опорой во всех отношениях, а сейчас наоборот выходит – без тебя не способен ни на что, даже руку толком поднять не могу. Ты меня и кормишь, и умываешь, да еще и горшки из-под меня выносишь. Что в этом приятного? По-моему, ничего, кроме отвращения, это вызвать не может, и накакая любовь такого испытания не выдержит.

— Ох, Димка, ну какой ты дурной! — вздохнула Светлана. — Это же временно, ты поправишься и, может, хотя бы тогда поймешь, что все твои опасения просто нелепы.

— Правда? — Вадим с такой отчаянной надеждой глянул на Свету, что у нее чуть слезы не навернулись на глаза.

Она кивнула в ответ и, сняв маску, поцеловала Вадима так быстро, что он не успел отреагировать.

— Светлаша, это же твой первый поцелуй, — глаза Вадима вдруг погрустнели, он горько улыбнулся. — Не так я все себе представлял. Можно повторить? А то я ничего не понял.

— Можно, если осторожно, — Света лукаво поглядела на него, и Вадим снова почувствовал легкое прикосновение нежных губ. — Считай это репетицией. Жизнь, в основном, редко складывается так, как представляется заранее. Не расстраивайся так из-за всего, меньше думай о плохом.

— Ты бы только знала, сколько всего я за это время передумал. Все больше о нас с тобой, — Вадим вздохнул и спросил вдруг неожиданно окрепшим голосом, пристально глядя на Светлану: — Ты простила меня? Не держишь обиды в глубине души? Ты, действительно, любишь меня? Такого идиота, скотину, эгоиста…

— Димка, хватит цитировать словарь ругательств, — Света снова надела маску. — Люблю тебя, не раздумывая о том, какой ты есть.

— Принять мужчину таким, какой он есть, может только военкомат, — усмехнулся Медведев.

— Считай, что медкомиссию ты прошел и признан годным! — рассмеялась Светлана.

— Светка, я самый счастливый человек на планете. Я понимаю, что сейчас это дико звучит, но не смейся.

— Не буду. — Светлана погладила его по щеке. — Опять колючий стал, как кактус, снова брить тебя нужно. Не станешь больше ежиться, когда я тобой заниматься буду?

— Нет. Делай все, что необходимо, — Вадим улыбнулся. — Я расслаблюсь и буду получать удовольствие.

* * *

Дни тянулись за днями, неотличимые друг от друга. Одни и те же процедуры, капельницы, дыхательная гимнастика, к ним, правда, добавился точечный массаж, который после длительного обсуждения с Кленовым стала делать Света. Вадим почувствовал, как очень медленно, по капле, силы у него стали прибывать.

Через месяц после приезда Дмитрия Алексеевича он уже мог удержать в руке телефон и сам позвонил отцу. Тот настолько был рад услышать оживший голос сына, что весь день только и думал об этом, пока еще коротком разговоре, а вечером чуть не проговорился дома, когда внучка в очередной раз поинтересовалась, когда приедет дядя Дима. Пришлось сказать, что у него столько работы, что не только приехать не может, но даже позвонить лишний раз некогда.

Алла Николаевна слегка обиделась на сына за то, что тот не перезвонил ей, а ограничился разговором с отцом. Дмитрию Алексеевичу пришлось снова говорить о невероятной занятости Вадима, убеждать жену, что с тем все в порядке, что он здоров, что не начал снова курить. Только последнее было правдой среди всего, что Медведев-старший наговорил домашним.

Алла Николаевна попробовала подойти к проблеме с другой стороны.

— Ленусик, попробуй позвонить Свете Медведевой, вдруг у нее телефон не изменился, — предложила она дочери. — Или, в крайнем случае, найди ее адрес и напиши письмо. Почему бы вам не пообщаться, вы же в школе так дружили.