Институт экстремальных проблем

— Это приказ, а приказы старшего по званию молча выполняют, а не обсуждают! — В глазах у начальника мелькнул нехороший огонек. — С завтрашнего дня пиши. Чтобы я тебя месяц на работе не видел, и даже в ближайших окрестностях не появляйся! — Он снял телефонную трубку.

— Танюша, — сказал Черепанов Маковой, — сейчас к тебе Медведев подойдет. Посчитай ему отпускные и, если есть такая возможность, выдай сразу на руки наличкой. Сделаешь? Вот умница! Только ты старика и радуешь, в отличие от всех остальных. И еще. Куда-нибудь санаторные путевки у нас есть? В «Песчаное»? На три недели, с понедельника? Отлично! Как раз то, что нужно. Давай-ка мы Вадима Дмитриевича туда отправим.

— Я не собираюсь ехать ни в какой санаторий, ни к чему это, — Медведев попытался протестовать. — Я абсолютно здоров.

— А кто говорит, что ты болен? — Николай Кронидович глянул на него поверх очков. — Поедешь, отдохнешь, на лыжах покатаешься, чистым воздухом подышишь, — он потянул носом воздух. — Опять курить начал? — начальник неодобрительно покачал головой. — Потом обязательно на неделю к родителям съезди, по пути ведь.

— Мне сейчас не до отдыха.

— Нет, он еще будет со мной пререкаться! Не знаю, что там у тебя со Светланой Александровной произошло, и не собираюсь в это вмешиваться. Вы, в конце концов, взрослые люди, сами разберетесь. Извинись перед ней, но только не сегодня, — добавил ядовито Черепанов, — с тобой сейчас исключительно в противогазе общаться можно. Совсем рехнулся – в таком состоянии начальству на глаза соваться! Еще и форму надел! Не стыдно?

Вадим густо покраснел.

— На работу звонить не смей, служебный мобильник давай сюда. Уберу в сейф вместе с твоим сочинением, а когда выйдешь из отпуска, получишь и то, и другое. Надеюсь, что за месяц мозги у тебя на место встанут, и ты при мне это произведение уничтожишь. Придется моим потомкам другими способами себя обеспечивать. Все, иди в бухгалтерию к Маковой, она тебе выдаст деньги и путевку.

Понимая, что говорить что-либо бесполезно, Медведев пошел к Танюшке. Та, наверное, тоже была осведомлена о вчерашнем, потому что посмотрела на него с брезгливой жалостью, сунула несколько листков и велела расписаться, «где галочка». Выдала деньги: «Пересчитай!» – и путевку: «В поликлинике санаторно-курортную карту заполнить нужно», и с лязгом закрыла сейф. Вадим не глядя затолкал деньги в карман и хотел поговорить с ней, но Макова демонстративно отвернулась от него и уткнулась в компьютер.

Медведев вышел из корпуса, привалился боком к стене и вытащил купленную вчера пачку сигарет. В последнее время курить уже почти не тянуло, но после вчерашних событий все старания бросить пошли прахом. Светлана, видимо, все еще была в клинике с Новоселовым, ее телефон больше не отвечал, SMS-ка зависла в режиме ожидания. Вадим понимал, что его действия отдавали слабоумием, в этом Черепанов был абсолютно прав. «Вечером напился, как свинья, сегодня в несомненном помрачении рассудка написал совершенно дурацкий рапорт, заявился с этой писаниной к начальнику да еще начал с ним спорить», — Медведеву стало тошно от всего произошедшего. Пытаться извиниться перед Светланой по мобильнику было полным идиотизмом, похоже, этим он еще больше все испортил.

У крыльца затормозила «девятка», из нее вышла Ирина Устюгова. Она явно была чем-то раздражена, по-обычному хмуро глянула на Медведева, коротко поздоровалась с ним и собралась пройти мимо, но Вадим окликнул ее:

— Ирина, можно тебя на минутку?

— А почему это вдруг «ты»? — огрызнулась Ирина, надменно посмотрев на него.

От такой ничем не прикрытой неприязни Медведев просто растерялся:

— Извини… те. Я думал… Мы уже давно сталкиваемся по работе… С остальными ребятами, насколько я знаю…

— С остальными – другое дело, — оборвала его Ирина. — Но не с вами, Вадим Дмитриевич, — сказано это было жестко, даже зло.

— Извините, Ирина Владиславовна. Не знаю, в чем я до такой степени провинился перед вами, что вы с первой же минуты знакомства стали меня ненавидеть. Извините, еще раз прошу.

— Ненавидеть?! Боже мой, да у вас, сударь, мания величия! — Ирина саркастически рассмеялась, смерив его взглядом с головы до пят. — Я не испытываю к вам таких сильных чувств, даже не мечтайте об этом! Вы мне всего лишь неприятны, а ваши неуклюжие попытки заигрывать со мной только усиливают эту неприязнь. Надеюсь, я имею право иметь личные симпатии и антипатии, — желчно добавила она.