Институт экстремальных проблем

Валентина Михайловна – мама Сергея – не спала, ждала сына. Когда он почти в полночь позвонил ей и сказал, что переночует у Ирины, сердце ее кольнуло. «Ну вот, уже до этого дошло», — подумала она со смешанным чувством горечи и радости. Еще осенью ей стало понятно, что ее Сережка влюбился, влюбился отчаянно, как мальчишка, для которого это состояние ново, неожиданно и потому поглощает его целиком. К Татьяне – бывшей жене – он никогда таких чувств не испытывал, тогда все было проще: погуляли, сходили несколько раз в кино, на дискотеку и готово: «Мама, Таня ждет от меня ребенка, мы решили пожениться!» Валентина Михайловна несколько настороженно относилась к снохе, пока не увидела внука, как две капли воды, похожего на ее Сережку в младенчестве; потом отношения наладились. Какое-то время все шло обыкновенно, как в большинстве семей, с обычными мелкими ссорами по поводу денег, по поводу тесноты – четыре человека в «хрущевке»-двушке. И в милицию-то Сергей пошел не в последнюю очередь из-за того, что там в перспективе можно было получить жилье, хотя бы служебное на первых порах. Но однокомнатную квартиру сын получил только после командировки в Чечню, да и то, скорее всего, потому что Татьяна ходила и обивала пороги его начальства. Сам Сергей наотрез отказался этим заниматься: «Сколько ребят там пострадало, сколько инвалидами вернулись, а на мне ни одной царапины. Я как тем парням в глаза смотреть смогу, если начну всякими льготами наравне с ними пользоваться?» Квартиру ему все-таки дали, Татьяна сначала приватизировала ее, а потом продала, взяла какой-то совершенно безумный кредит и купила двушку в новом доме. Отношение к мужу у нее после этого сильно изменилось, и закончилось все разводом по ее инициативе чуть больше года назад.

И вот теперь в жизни ее Сережки снова появилась женщина. Он сначала не очень охотно говорил об Ирине, как будто боялся, что Валентина Михайловна может ее не одобрить. Зато Алешка с первой же встречи пришел от нее в самый настоящий восторг и с детской еще непосредственностью рассказывал бабушке о том, какая Ирина Владиславовна умная, сколько всего знает, как интересно у нее в лаборатории, как ее слушаются студенты. «Ба, ты представляешь, Ирина Владиславовна – кандидат наук! Она диссертацию защитила! — восхищался он. — Она нам с папой музей показала, там столько всяких камней, то есть минералов, и она про все знает, про любой рассказать может!» Именно Алешка проговорился бабушке, из-за чего Сергей осенью попал в больницу, и какую роль в этой истории сыграла Ирина.

Валентина Михайловна одновременно и радовалась, глядя на сына, к которому вернулась открытая мальчишеская улыбка, и тревожилась, размышляя о будущем. «Неужели не мог никого найти помоложе, ведь все при нем, — иной раз с досадой думала она, — мало того, что Ирина разведена, так еще и старше его, выглядит, правда, неплохо, по крайней мере, на фотографии. Ну да ладно, может, больше ценить будет Сергушу, поумнее окажется, чем Татьяна. С Алешенькой, похоже, они должны поладить, а это главное». Она даже как-то раз сказала сыну, что хотела бы познакомиться с Ириной. Тем не менее, решение возникающих в перспективе проблем хотелось отодвинуть подальше в завтрашний день, как она ни корила себя за это проявление материнского эгоизма. И вот, похоже, произошло то, чего она в глубине души опасалась. У сына появляется женщина, которую он любит, а мать отходит на второй план. «Ночная кукушка…» – Валентина Михайловна вдруг представила сына в постели с этой Ириной, и у нее заболело сердце. «Не успокоил ты, сынок, мать своим звонком, а, наоборот, лишил ее сна», — укоризненно подумала она и, напившись валерьянки, постаралась забыться с книжкой.

А Сергей с Ириной сидели на кухне и разговаривали до двух часов ночи, пока она не спохватилась и не погнала его спать. «Тебе же завтра на работу, самое позднее в восемь нужно выйти! Немедленно иди умывайся и отправляйся спать, я тебе белье и одеяло достала. Постели себе по-нормальному, раздевайся и ложись. Я приду проверю», — свирепо сдвинув брови, но смеясь при этом, Ирина подтолкнула его к ванной, а сама вернулась на кухню, взяла из пачки сигарету, подержала ее, но так и не закурила, а смяла и выкинула в мусорное ведро. Не торопясь, она вымыла тарелки и две кружки, убрала остатки пиццы в холодильник. Оценила его содержимое: не густо, но найдется, из чего завтрак приготовить.

Дверь в комнату была приоткрыта, и когда Ирина проходила мимо, Томский увидел ее и позвал:

— Ириша!

— Ты почему до сих пор не спишь? — Ира изобразила возмущение.

— Ты же обещала, что придешь с проверкой, вот я и жду. Я все сделал, как ты сказала, вот только спать мне совсем не хочется, — сказал Сергей, садясь на диване. — Можешь проверить – кроме меня, под одеялом почти ничего нет, — заглянул под него. — Точно, самый минимум остался. Что с ним делать?

Ирина вошла в комнату и присела рядом с ним.