Институт экстремальных проблем

Светлана пододвинула Черепанову стул, а он, отвернувшись на секунду, чтобы поблагодарить девушку, быстро провел ладонью по глазам. Света тихонько вышла из палаты, не желая мешать разговору.

— Как ты, Вадим? — спросил Николай Кронидович.

— Живой, — слабо усмехнулся Медведев. Он, в свою очередь, заметил, как постарел за эти месяцы начальник. Черепанов ссутулился, на лице добавилось морщин, кожу рук густо покрыли старческие пигментные пятна, и только глаза, чуть утратив свою яркость, смотрели по-прежнему пронзительно. — Вот, зашили меня и выпустили из склепа. Не знаю, что дальше со мной собираются делать, жду, когда Евгений Петрович придет, что скажет.

— Я долго у тебя засиживаться не собираюсь, да и не дадут. Удивляюсь, что за последние пятнадцать минут мне никто не позвонил.

Черепанов вытащил из кармана телефон, посмотрел на него, отодвинув на расстояние вытянутой руки; убедившись, что не пропустил ничей звонок, он начал подробно расспрашивать Вадима о том, как тот себя чувствует, что говорят врачи, хорошо ли к нему относится персонал клиники. Все эти вопросы Николай Кронидович задавал каждый раз, когда разговаривал с Медведевым по телефону, а делал он это не реже раза в неделю, но сейчас начальник пристально смотрел на Вадима, наблюдая за его взглядом и выражением лица. Как только Черепанову казалось, что Вадим о чем-то не хочет говорить, он переводил разговор на другой предмет, не затрагивая больше предыдущий, но про себя делал выводы, что тут что-то неладно.

Выяснив все, что он хотел узнать, Черепанов рассказал Медведеву о том, что происходит в институте, и Вадим впервые услышал об аккредитации. Николай Кронидович пожаловался на ограничения, которые теперь на них накладывают со всех сторон, на идущие сплошной чередой проверки, по результатам которых приходится в экстренном порядке то создавать новые службы и подразделения, то переделывать устоявшуюся структуру существующих, то выполнять и вовсе нелепые с позиции здравого смысла предписания.

— Я хочу предложить тебе работу, — перешел к самому главному Николай Кронидович. Вадим недоверчиво уставился на него. — Мы создали отдел по связям с общественностью. Ну, ты понимаешь, в духе времени: контакты со СМИ, с населением, с общественными организациями и так далее, и тому подобное. Нужно отчитываться перед белым светом, рассказывать, не горит ли что-нибудь поблизости, не собирается ли взорваться или рухнуть, объяснять, что мы делаем, как, почему, на что тратим бюджетные средства и каким образом зарабатываем деньги сами. Нам настоятельно порекомендовали, — Черепанов саркастически усмехнулся, — взять на работу двух молодых людей: один журналист, другой – социолог. Ничего не скажу, ребята неплохие, но о специфике нашей работы не имеют ни малейшего представления, все у них получается красиво, гладко, но без какой-либо смысловой нагрузки. Ты у нас человек грамотный, один из старейших работников, согласись стать консультантом для них. Это не на общественных началах, мы тебя оформим на полставки, а времени, я думаю, слишком много у тебя эта работа не отнимет. В ближайшей перспективе у нас – создание учебно-методического центра, и я хочу предложить тебе поработать еще и там. Ты только сходу не отказывайся, — Николай Кронидович положил руку на плечо Медведеву, заметив, что тот собирается что-то сказать. — Серьезно подумай и над первым предложением, и над вторым. Кстати, в будущем учебном центре уже согласились преподавать Ирина Владиславовна и Александр Петрович.

Черепанова почти на полуслове прервал телефонный звонок.

— Что я говорил? Не дают покоя! Пора идти, — сказал он с досадой, а затем немного наклонился к Вадиму, погладил слежавшиеся темные волосы и почти прошептал: — Поправляйся поскорей, сынок, тебя все ждут.

У Медведева перехватило дыхание от такой неожиданной ласки и оттого, что он почувствовал, как при этом дрожали пальцы начальника.

— Я постараюсь, — внезапно севшим голосом ответил Вадим.

Он настолько пришел в смятение от прихода Черепанова, что даже через час, когда Кленов наконец-то добрался до его палаты, давление и пульс не пришли в норму.

— Вадим Дмитриевич, — укоризненно покачал головой заведующий отделением, — раз вы так разволновались, то я пока наложу запрет на все посещения, чтобы вас никто не беспокоил.

— Не нужно, — Медведев постарался взять себя в руки. — Я знаю, что нервы у меня ни к черту, но справлюсь с собой. Чем дольше вы станете держать меня в тепличных условиях, тем сложнее мне будет привыкнуть к нормальной жизни. Просто после вчерашнего переселения я еще не совсем освоился на новом месте, а тут свежая вводная, — пошутил он.

Кленову явно понравились слова Вадима и то, как они были сказаны. Олег за его спиной тоже одобрительно кивнул головой, но подумал, что ребят, давно рвавшихся навестить своего командира, нужно будет попросить пока что не торопиться с посещениями.